Я никогда не чувствовала, что принадлежу этому городу. Когда я росла, я думала, что если буду очень стараться, то смогу это изменить. Если я буду получать одни пятерки, если я никогда никуда не буду опаздывать, если я всегда буду безупречно милой, может быть, тогда горожане увидят во мне нечто большее, чем просто белое отребье.

Бретт выбрал меня, как будто Вселенная наконец-то исполнила мое желание. Было так заманчиво поверить, что у нас может быть совместное будущее, что я позволила себе погрузиться в фантазии.

В ту ночь, когда я узнала, что Бретт мне изменяет, я расплакалась, а когда проснулась утром с опухшими глазами и болью в груди, решила, что с меня хватит.

Хватит доверять людям. Хватит ставить себя на последнее место. С этим городом покончено.

Здесь меня никогда не примут.

В идеальном мире я бы перестала общаться со своим бывшим, но я не могу этого сделать, пока нахожусь в Даркуотер-Холлоу, по целому ряду причин. Самая главная из них…

— Эй, Би. Мэл сказала, что бочонок «Sam Adams» закончился в конце ее смены прошлой ночью. Может, стоит завезти новый до обеденного перерыва?

Бретт обходит бар, его кожаные ботинки появляются в поле моего зрения. Я бросаю на него взгляд с того места, где сижу на корточках на полу. Да, мой бывший изменщик — еще и мой босс. Владелец таверны «Frostbite». Пытаться найти другую работу в Даркуотер-Холлоу — дело безнадежное. В городе есть лишь несколько заведений, которые готовы взять меня на работу, и то только в том случае, если у них сдохнет один из официантов. Насколько я знаю, все они в добром здравии.

Именно поэтому моей первоочередной задачей на данный момент является продажа дома, чтобы я могла убраться из этого города.

— Без проблем.

Замена пустых бочонков — это тоже то, что Мелисса должна была сделать перед тем, как уйти на ночь, но я предпочитаю свести общение с Бреттом к минимуму, так что я оставляю это на потом.

Как раз в тот момент, когда я надеюсь, что он вернется в свой кабинет, он прислоняется к стойке и скрещивает руки на груди, собираясь начать разговор, в котором я не заинтересована. — Эй, ты в порядке?

Я потираю засохший ликер на земле. — Нормально.

— Уверен? Ты выглядишь усталой, Би.

Я заканчиваю с разливом и встаю. — Я в порядке.

Он проводит ладонью по чисто выбритой челюсти. Озабоченность в его выражении лица настолько убедительна, что я почти верю в это.

— Я беспокоюсь о тебе. — Он показывает на мое лицо. — У тебя мешки под глазами, и ты выглядишь так, будто не спала несколько дней. Тебе нужно лучше заботиться о себе.

— Я сказала, что я в порядке, Бретт.

Он поднимает ладони вверх. — Я просто беспокоюсь.

— Не стоит.

Потянувшись в задний карман, он достает небольшую плоскую коробку. — Я купил это для тебя. На твой день рождения.

Я моргаю. Мой день рождения?

Боже, это же сегодня. Мне двадцать три.

Не могу поверить, что я забыла. Где-то между скорбью по маме, склеиванием сердца и попыткой продать дом это вылетело у меня из головы.

Бретт встряхивает коробку. — Возьми.

Он будет держать меня здесь, пока я не возьму.

Я беру ее у него и открываю крышку.

Это серебряный кулон в форме сердца.

Раздражение пробегает по моему позвоночнику. — Что это?

— Кулон.

— Нет, я имею в виду, что это, Бретт? Мы же расстались, помнишь?

Он вздыхает, как будто это я веду себя неразумно.

— Блейк, не будь такой. Прошло уже около четырех месяцев с тех пор, как… Ну, ты знаешь. Тебе не кажется, что нам пора забыть об этом?

У Бретта есть эта раздражающая привычка преуменьшать то, что произошло. Если послушать его, можно подумать, что я держу над его головой что-то несущественное, например, не вынесла мусор однажды ночью.

— Позволь мне напомнить тебе, — говорю я. — Ты изменил мне. Прямо здесь, в этом баре. В твоем офисе. С Мелиссой.

Мне нравилась Мелисса. Конечно, она немного взбалмошная и заносчивая, но она всегда была добра ко мне. Мы проработали вместе два года, и я считала ее человеком, которому можно доверять.

Очевидно, мои суждения о характере людей серьезно нарушены.

Одна мысль о том, как они вдвоем разыграли меня, вызывает во мне жаркую волну ярости.

На его лице появляется нечто, напоминающее гримасу. — Я скучаю по тебе.

Я молча смотрю на него. Слышал ли он что-нибудь из того, что я только что сказала?