После еще нескольких фраз мы с Фелицией прощаемся. И я чувствую, что с меня словно сняли груз. И даже больше, чем один. Я вернул свою дочь и наладил отношения с ее мамой.

И теперь у меня нет оправдания, чтобы сказать женщине наверху о своих чувствах к ней.

Я действительно заслуживаю счастья. Все в порядке.

Глава 27

Клементина

Розалия прижимает подушку к груди, а я ложусь на кровать, ударяясь головой об изголовье. Я хватаю подушку и подтягиваю ее к животу, а затем смотрю на свою лучшую подругу, которая не отрывает взгляда от кровати.

Мы еще немного поговорили о ее поездке с мамой и о том, что она увидела. Она каталась на лошадях, кормила коров и даже познакомилась с некоторыми соседями. Она рассказала, что в нескольких милях отсюда есть знаменитое ранчо в Монтане, где ей удалось провести день.

Им управляют два брата, которые своей решительностью и крепким телосложением очень напоминают ей отца.

Мне было очень приятно узнать, как много она смогла сделать там, в Монтане, и как сильно она сблизилась с мамой.

— Так что случилось?

Наконец-то она нарушила молчание. Я делаю глубокий вдох и крепче сжимаю подушку.

— Это было некоторое время назад. С Нейтаном.

Мой голос немного дрожит, но я стараюсь не сдаваться.

— Подожди, Нейтан? Почему ты не рассказала мне раньше?

Я смотрю на нее, прежде чем дать ей слабую улыбку. — Я пытаюсь над этим работать, поверь мне. Помнишь, я говорила, что начала ходить к психотерапевту? Это из-за того, что он со мной сделал.

Розалия на мгновение умолкает, а затем ее глаза сужаются, а брови поджимаются.

— Что он сделал?

Начинаем.

— Прямо перед тем, как расстаться, мы пошли на ту вечеринку братства, которую устраивал его дом. Помнишь, они устроили вечеринку в честь своего брата?

Она кивает. — Да, там было много всего. Я даже не могу вспомнить почти ничего из того, что произошло. Мы расстались и встретились только на следующий день, помнишь?

Я закусываю губу.

— В том-то и дело, Роза. Я почти не помню ту ночь. Я просто помню ее по кусочкам. Разлука с тобой во время вечеринки, поход за выпивкой с Нейтаном. А потом обнаружила, что не могу его от себя оттащить.

Она молчит минуту, прежде чем ее губы разойдутся. — Подожди, Клементина. Что ты только что сказала?

Я сжимаю губы в плотную линию и заставляю себя не плакать. Я достаточно долго оплакивала свое прошлое. Я хочу перестать жалеть о прошлом Клементины и работать над своим настоящим и будущим. Но это трудно, когда речь идет о моей лучшей подруге.

— Он напоил меня, а потом попытался заняться со мной сексом. Я была не в настроении и не собиралась этого делать какое-то время. Помнишь, я говорила тебе, что думала, что он уйдет от меня, потому что я не позволяла ему просто заниматься со мной сексом, когда он захочет?

Ее руки сжались в кулаки. — Да, но я не думала, что он окажется настолько глуп, чтобы пойти по этому пути. Ты серьезно хочешь сказать, что он заставил тебя это сделать? Он изнасиловал тебя?

Слово "изнасилование", прозвучавшее из уст моей лучшей подруги, повергло меня в шок. Обычно именно мне приходится произносить его вслух. Но Розалия делает это так легко. С таким упорством и пониманием того, какую силу это имеет. Я до сих пор чувствую, как сжимаюсь от силы этого слова.

Я киваю.

Она придвигается ко мне чуть ближе, роняет подушку и обхватывает меня руками. Я пытаюсь смахнуть слезы, но они не слушаются. Они падают вниз, и мне кажется, что я снова переживаю тот момент, когда рассказала маме и Деклану. Ночь, когда я рассказала Арло.

Я позволяю Розалии крепко обнять меня, гладя ладонями по моим рукам.

— Мне так жаль, Клем. Если бы я знала... Черт, почему ты позволила мне быть рядом с тем парнем? Я бы не привела тебя ни на одну из тех вечеринок у бассейна. И вообще, когда он там был.

Я качаю головой. — Это не твоя работа - защищать меня, Роза. Не меняй свои жизненные решения из-за меня.

Она поднимает голову, и в ее глазах плещутся беспокойство и вопросы.

— Да, но это? Это совсем другое, Клементина. Он насильник. Он должен быть... Черт, я хочу, чтобы его посадили. Никто не обидит мою Клементину.

Рыдания прорываются сквозь мое тело, и я выпускаю их наружу, как и водопад слез. Розалия обнимает меня сильнее, потирая руки о мою спину.

— Мне не нужна ничья жалость, Роза. Это случилось. Я могу только научиться жить дальше.