— Отпустите. Я не стану заявлять в полицию, — Тася попробовала последний шанс.

— Конечно, не станешь, — кивнул Шлехтер задумчиво.

— Я и лица ваши забуду, — Тася пыталась ухватиться за соломинку.

Шлехтер только саркастично хмыкнул.

— У неё телефон был, — подал голос один из мордоворотов.

— Дай-ка сюда! — Шлехтер вытянул руку.

Тася молча полезла во внутренний карман пиджака и протянула ему телефон. Она успела отправить файл братьям Амурским, теперь трястись над самим аппаратом не было никакой нужды. Шлехтер потыкал в экран и протянул его Тася обратно.

— Разблокируй.

Тася послушно приложила палец к определителю отпечатка, и экран смартфона загорелся.

— Так-так-так… Ну и что тут у тебя? — Шлехтер говорил совершенно будничным тоном.

— Ничего, обычный телефон, — спокойно ответила Тася. — Может, выпустите меня? Телефон можете оставить себе.

— Я так не думаю, — задумчиво протянул Шлехтер. — Итак, два пропущенных…

— Работодатели звонили, когда я задержалась.

— И что же? Ты никому не звонила?

— Нет. Некогда было, — Тася бросила быстрый взгляд в окно.

Минивэн продолжал довольно быстро ехать, унося её всё дальше и дальше от братьев. Руки Таси начали довольно ощутимо дрожать. Мужчина хаотично тыкал в экран смартфона, но хмурился всё больше.

— Всё по-русски… — протянул Шлехтер. — Хм… Любишь немецкий рок? А если так?

Он ткнул в экран, и из динамика донеслось:

— Ты, что сдурел вслух говорить? Посмотри, есть тут, кто или нет!

— Нет тут никого, не бзди.

— А ты придержи язык! Такая налаженная сеть! Она может рухнуть из-за одной крохотной ошибки.

Из динамика донеслось журчание.

— Из-за одного такого дебила, как ты!

— Да как она рухнет? Такая махина! Опиаты, конопля, кока, грибочки. Такую сеть невозможно разрушить.

— Заткнись, идиот! Закрой пасть! Всё можно разрушить!

— У нас четыре фармкомпании в деле! Рухнет с одной — три останутся. Сейчас подпишем договор с Ивановым, и будет четыре. Тем более, что наши договорились с их как-то там, по контролю…

Шлехтер остановил воспроизведение записи. Сердце Таси упало, она, не двигаясь, смотрела на мужчину перед собой. Её прошиб холодный пот.

— Милочка, да у тебя не только большие уши, но ещё и быстрые пальчики, — теперь в голосе Шлехтера была явная угроза. — Кто ещё слышал эту запись?! А?!

— Никто, — пролепетала Тася.

— Такое же враньё, как и раньше! — заорал Шлехтер.

Тася отшатнулась, а мужчина потянулся к ней. В этот момент водитель грузовика выругался.

— Что такое? — тут же спросил Шлехтер.

— По-моему, это Фольксваген у нас на хвосте, — рыкнул водитель через плечо.

Тася оглянулась и в заднее стекло увидела ту самую машину, которую они арендовали в Нюртингене. За лобовым стеклом она увидела двоих, с такого расстояния черты лица разобрать было невозможно, но Тася знала — это Амурские. Помощь близко.

Радость вспыхнула в ней — братья петляли, пытаясь пробиться вперёд в уплотнившемся потоке машин. Они точно знали, за кем гонятся. А если нет, то скоро либо они поравняются, и братья её увидят, либо водителю придётся привлечь к себе внимание и ускориться.

— Кто это такие?! Как ты дала им знать?! — заорал Шлехтер.

Тася замотала головой, пытаясь вжаться в сиденье. Тут до неё донёсся прекрасный, ангельский, непередаваемо чарующий звук: завыли полицейские сирены, и усиленный динамиками голос загремел в воздухе:

— Halt! Zur Seite! Zur Seite[4]!!

В машине заорали, водитель надавил на газ, пытаясь уйти от погони. Девушка сжалась в комок, закрывая голову, ожидая чего угодно. В салоне вдруг стал гулять ветер, раздались громкие хлопки. Тася в ужасе открыла глаза и увидела, что мужчины открыли окна минивэна. Охранники высунули пистолеты в окна и начали палить, не целясь.

Сзади завизжали шины, кто-то столкнулся, водитель крутил рулём, Тасю швыряло по сиденью, она оглохла от сирен и криков. Девушка постаралась забиться в какой-нибудь угол и вцепиться в сиденье. Страх накрыл её. Страх за братьев и за свою жизнь.

Тася не могла с точностью сказать, сколько продолжалась эта погоня. По её ощущениям — целую вечность, а возможно, это была всего пара минут. Мужчины кричали всё громче. Очень скоро они прекратили стрелять. Закончились патроны? Они отчаянно матерились и заполошно оглядывались по сторонам, им тоже было страшно.