– Спасибо, – Орловская, ныне Романова подходит к мужу и прижимается к нему всем телом, словно он единственное, что ей нужно в этом мире. – Я недолго. Мы давно не виделись. Можно?

– Конечно.

Это мгновение нежности, когда ладонь друга проходится по спине его жены, рождает во мне чувство неполноценности. Ко мне никто никогда так не тянулся. Или я не замечал этого? Девчонки любят меня, никогда не прочь провести со мной время. Но я ни с кем не чувствовал себя полноценным. Я всегда знаю, что встречусь с ними один-два раза и расстанусь. Большего не надо. А эта парочка вместе с одинадцатого класса, и не смотря на то, что Тина чуть не лишилась жизни из-за сдерживаемых Романовым эмоций, она все равно тянется к нему. Да и Романов, кажется, забыл, по какой именно причине он взбесился тогда. Вот и мне отчего-то хочется, чтобы у меня была такая Орловская, которая будет со мной, что бы ни случилось между нами. Подходит ли пухляш для этой роли?

– Ладно, верни мне подружку, – требую я, их нежности слишком затянулись. – У нас тут приватный разговор.

– Крикни, если он начнет снимать штаны, – все тем же спокойным, размеренным голосом, на который, кажется, не влияет ничто, происходящее в мире, произносит друг, давая понять, что это шутка лишь слегка сузившимися глазами.

Тина хихикает. А я ору, что у меня не стоит на его жену, а потом извиняюсь перед его женой, если оскорбил ее таким откровением, потому как она круто выглядит. Ржем все втроем, и Романов возвращает мне свою женщину, удаляясь к костру.

– Почему ты простила его?

Я люблю Романова. Он крутой мужик и один из моих лучших друзей, и я все для него сделаю, и знаю, что всегда могу положиться на него. Но мне не понятно, почему после всего, что он вытворил, Тина еще рядом.

– Потому что он не просил прощения, – девушка кладет голову на мое плечо, и я прижимаю ее покрепче.

Это ничего не значит, мы друзья. Всем известна моя раскрепощенность и то, что я никогда не позволю себе что-то большее в отношении этой девушки. Я слишком серьезно отношусь к дружбе.

– Нам всем известно, что я была не права тогда. Юра просто не сдержался. Да и разве я смогу жить без него?

– Как это?

Орловская смотрит вопросительно.

– Не мочь жить без кого-то?

Да что со мной происходит? Какого хрена я задаю такие вопросы?

Кукольное лицо освещается игривой улыбкой, прямо как раньше. И я счастлив видеть ее такой, словно все встает на места.

– Коршун! Кудрявая твоя голова! Ты влюбился?

Что? Да нихрена! Меня так просто не взять. И потом, что я говорил недавно? Любовь – это то, что испытываешь, пока не кончил.

– Не смей мне врать! – девчонка теребит мой бок. – Иначе я растреплю все твоим дружкам, а они то уж вытянут из тебя правду. Признавайся, кто она? И можешь не врать, что это Шен.

– Конечно, это не Шен, ты же знаешь, мы с ней друзья, – пытаюсь увильнуть от ответа, но мне необходимо выговориться, хотя бы немного. – Это одна девчонка. И я не думаю, что я влюблен, ну… типа, я не думаю, что вообще могу влюбиться. Но… короче, я так хочу ее, что…

– Стоп! О великий генеральский сын, тебе что, отказала простая смертная?

Ржу. Орловская поняла меня без слов, и теперь сама тоже заливается.

– Нет, она тоже хочет, – убеждаю сам себя. – Просто она еще не поняла. Ну, типа, знаешь, у нее никого не было и все дела, и она собирается хранить девственность до свадьбы. А я не хочу жениться! – последнюю фразу выкрикиваю, меня уже тошнит от всего, что связано со словом "свадьба".

– Собираешься оставаться холостяком до пятидесяти?

– Блин, я еще молод. Я еще не все клубы обошел, не всех телок.., – осекаюсь, Орловская все таки девушка, – ну в общем, рано мне еще.

– А не боишься, что пока ты будешь гулять, она найдет того, кому нужна больше, чем развлечения?

А такое может произойти? А почему нет? Пухляш правда, хорошенькая. Есть в ней что-то безумно притягательное. Хоть я сразу и не заметил этого.

– Знаешь, скоро будет десять лет, как мы с Юрой познакомились, и за все это время он сказал, что любит меня, лишь однажды, – странно, но Орловская говорит это без грусти. – И это не важно. Любовь это не слова, и не то, как сильно ты хочешь кого-то. Это то, что ты готов сделать ради человека. Я стараюсь забыть тот лес, хоть и вижу еще во снах. Юра старается угомонить своих демонов. Потому что мы знаем, что друг без друга жить не сможем.

– А как это понять? Вдруг я просто хочу ее?

– Так же, как Шен?

Нет, не так же. Шен это такое развлечение, как и я для нее. Тут все просто, как с остальными.

Орловская улыбается, увидев мою задумчивость, а затем толкает в плечо, оглашая местность тонким смешком.

– Вот тебе и ответ.

Она поднимается и, потермошив меня по волосам, удаляется.

Это че, она мне щас намекнула, что я втюрился в пухляша? Да нее… не мог я в нее втюриться. Я невтюриваемый.

***