– Ну да, Миша твой не подарок, конечно.

Женька Хомякова, моя подруга с детского дома, опирается кулаком на щеку и грустно присвистывает. Я только что рассказала ей о разговоре с Коршуном о свадьбе и его реакции на мой отказ. Неадекватной реакции.

– То есть он, такой молодец, хочет, чтобы ты вышла за него замуж, сидела бы дома и рожала ему маленьких генералов, а он бы дальше жил, как живет? Ты же говорила, что он дома вообще не появляется.

– Ну, он не совсем так сказал.

На самом деле я даже и не поняла, что имел ввиду Миша этим предложением. Главное, чтобы отец отстал от него – вот, что ему важно. Так что он готов уже и жениться на "этом", как он обозвал меня при знакомстве.

– А ты подумай. Наплюй, что он хочет воспользоваться тобой. Ты тоже можешь воспользоваться им, – поучает Женечка. – Он же сказал, что сможешь жить, как жила. Он тебе дом купит, ты же всегда хотела свой дом. Да и вообще, он же сын генерала, Рит, как в шоколаде будешь.

– Жень, он детей попросит! – кричу я. – Как я с ним спать буду? Генералу внуки нужны.

– Так и будешь. Очень просто, – смеется подруга, – ляжешь и будешь спать с ним. Родишь генералу внука и пошлешь куда подальше своего Мишаню. Пусть живет, как хочет, и ты так же будешь.

– Не хочу я так. Я хочу нормальную семью.

– Ну и дура! Чем тебе такая семья не нормальная? Стерпится потом. Привыкнешь к нему. И, между прочим, ты тоже, Ритка, очень даже ничего. Немного на любителя, – Женька оглядывает знающим взглядом мои выпирающие места, – но это и к лучшему. Худых вон, – кивает в окно, – пруд пруди. А ты у нас одна такая. Вот посмотри, – вскакивает с табурета, хватает меня и ведет в ванную к небольшому зеркалу, – и задница имеется, – визжу, когда обе ее руки сжимаются на моих бедрах, – и сиськи, опять же!

– Ну все!

Отпрыгиваю сначала от цепких рук подруги, нацелившихся уже и на мою грудь, а затем и из ванной. Женька, снимая футболку, несется за мной "А вот у меня вообще плоскость, посмотри! Нет, ну посмотри, Ритулик, как в двенадцать лет было, так и осталось. Так что уж лучше немного полнее, чем совсем, как я!" Сажусь обратно за стол на небольшой кухне в Женькиной социальной однушке, выделенной ей после выпуска из детского дома. Но Хомякова, выпившая пару бутылок пива от меня не останет, как пить дать. Хохочу, когда подруга напрыгивает со спины и целует меня в шею короткими поцелуйчиками "Так бы и сожрала тебя, Молодецкая, р-р-р!"

Я даже не пытаюсь высвободиться, она все равно не отстанет, пока не пощупает мой живот, который ей уж больно нравится. Женька утверждает, что черпает из него силу и немного жирка, который ей, худой, как щепке, необходим.

– Вот дура ты, Молодецкая, – наконец усаживается напротив меня и открывает третью бутылку Клинского. – Всегда была молодец, а теперь дура! Ну нельзя такого парня упускать. Нельзя, понимаешь? Ты же лучший в мире человек. Он просто пока еще не понял, какое сокровище ему досталось. Потом поймет и будет тебя на руках таскать. А если ты его сейчас отошьешь, кто знает, может ведь и обидеться.

Ну и пусть обижается. Важный какой. Думал, я запищу от удовольствия и брошусь ему на шею, раз он, генеральский сын собственной персоной, соизволил жениться на мне. Допиваю вторую бутылку. Хорошо, заранее предупредила Алексея Витальевича, что останусь сегодня у подруги. Пусть не знает, что я выпиваю. Хоть в этом нет ничего особенного. Последний раз я пила алкоголь на выпускном. Это была водка, которую достали где-то парни, ее было много, с закуской дела обстояли иначе. Мы гуляли по Воробьевым горам до самого утра. Мне хватило сил дойти до детского дома, но там я свалилась прямо у ворот. Но это же был выпускной. Вообще, я не большой любитель выпивать.

В дверь звонят. Ну конечно, как я не подумала, что к Женьке обязательно должен кто-нибудь прийти. Она никогда не бывает одна. Вот никогда. Рядом с ней всегда толпа народа. Подруга мчится открывать двери, по пути надевая футболку обратно.

– Евгеша! Григорио!

Доносится из коридора. Улыбаюсь. Это ребята из нашей группы. Я провела с ними восемь лет. Женька Мухин и Гриша Тригубов. Хорошие ребята. Я давала им списывать математику и русский, а они помогали с информатикой. Бегу встречать гостей. Полночи обнимаемся. Рассказываем друг другу где и как устроились. Немного завидую ребятам. У каждого из них свои квартиры, пусть и в социальных новостройках на окраине города, но все же свои. Мне же, как москвичке с пропиской такое счастье не досталось, иначе мне не пришлось бы бояться выходить из комнаты на генеральской даче.

Засыпаем с ребятами на одном диване. В этом нет никакого подтекста. Даже в том, что с одной стороны меня обнимает Женечка, а с другой Гриша. У нас родственно-братские отношения, никто из ребят не посмеет пристать.

Следующие несколько недель Миша не появляется на даче. Это настоящее счастье. Я могу делать все, что мне нужно. Даже представляю, что мы с Алексеем Витальевичем настоящая семья, так отечески он ко мне относится. Каждый раз, находясь дома, интересуется учебой и оценками. Предлагает съездить к ним на дачу в Сочи, но я отказываюсь. Учеба и работа сейчас важнее.