На Шведа, как говорят, "нашло": он изъяснялся цветисто, образно, скорее по-книжному, а не как общаются друг с другом люди или Иные повседневно. В какой-то мере эта манера речи фиксировала его бесплодный внутренний протест пешки против козней тяжелых фигур.

– Дабы создать соответствующий эмоциональный настрой, страж сотворил иллюзию. Я внезапно оказался в школьном классе, перед своей учительницей. Я всегда считал ее лучшей в школе - и, представляете, вскоре после моего выпуска она стала заслуженным учителем УССР! Антоненко Анна Романовна.

– Что преподавала?
– внезапно спросил Гесер.

– Украинский язык и литературу.

– Украинский язык?
– Гесер скептически хмыкнул.
– А он существует?

– Раз в Советском Союзе преподавали, значит, в то время существовал. В наши дни, как Светлым хорошо известно, вопрос признан спорным.

Швед не был расположен к лингвистическим диспутам. Ему хотелось поскорее закончить. И понять - что ждет его теперь, после инцидента со Светлыми у агентства "Рио" и после визита в сумеречный подъезд.

– Так вот, я сидел за партой, а страж в образе учительницы задавал вопросы. Странные. И, вроде бы, ни в малейшей степени не относящиеся к делу. Но судя по тому, что знаменитый вопрос о железнодорожной стрелке и привязанных к рельсам людях присутствовал, целью было выяснить как у меня с совестью, этикой и прочим человеколюбием.

– Совесть и человеколюбие у Темных?
– снова вклинился Гесер.
– Мартышкин труд.

– Не факт, что стражу требовалось все это в понимании Светлых, - парировал Швед.
– Он просто пытался выяснить как с этим конкретно у меня. Ну... я так думаю.

– Сколько длилось это... собеседование?
– поинтересовался Совиная Голова.

– Думаю, минут пятнадцать.

– И... что потом?

– А потом я очнулся. Вне сумрака, во дворе известного вам дома на Годлевского. Рядом - разумеется, совершенно случайно - дожидались два Инквизитора - вот эти бравые ребята, которые и доставили меня сюда. Это все.

Совиная Голова, в очередной раз вытаращив глаза, повернулся лицом сначала к Гесеру, потом к Завулону, а затем снова к Шведу. Он очень, очень напоминал при этом озирающуюся сову. Прозвище приклеилось к европейскому Инквизитору невероятно меткое.

– Ну, что, господа Дозорные? Удовлетворит ли нас сия сказочка?

– Почему сказочка?
– небрежно заметил Завулон.
– Я уверен, именно это он и помнит. Хотите, снимайте свежую память, я не возражаю.

– Снимем, - буркнул Гесер.
– Непременно снимем. Но меня сейчас гораздо больше волнует результат... собеседования.

– А что тут думать?
– вздохнул Совиная Голова неожиданно уныло.
– Слепому видно - Книга его приняла.

"Во как!
– впечатлился Швед.
– Меня, оказывается, приняла Книга! Надо понимать - та самая, Пустая. И что теперь?"

– Ну, что?
– со вздохом произнес Дункель и забарабанил пальцами по столу.
– Как всегда, операция под тройным патронажем, с наблюдателями и взаимным контролем? От себя выдвигаю Хену, такой спектакль он тоже посетит с превеликим удовольствием.

– От нас Алексей Солодовник, - холодно проинформировал Гесер.

– В прошлый раз твой Солодовник не блистал, - заметил Дункель брезгливо.

– С тех пор он повзрослел, - парировал Гесер.
– Как и основной наш... фигурант.

Швед с интересом глянул на Завулона. Поскольку предполагаемые события нельзя было квалифицировать как чистую миссию Дневного Дозора (в отличие от питерского инцидента две тысячи третьего), наблюдатель полагался и от Темных.

– Мой зам Юрий, - пожал плечами Завулон.
– Для симметрии.

– Солодовник не первый мой зам и даже не второй!
– не унимался Гесер.

– Ну, извини, у меня столько замов нет. Обхожусь двумя. Точнее даже полутора... ро...

Глава Темных запнулся.

– Тьфу! Хрен это произнесешь по-русски. В общем, обхожусь одним с половиной.

– Принято, - сообщил Совиная Голова, совершая сложный пасс и ловко перетасовывая Силу. Все необходимые документы будут подготовлены в кратчайшие сроки. По прибытии в Санкт-Петербург надлежит обозначиться и ждать официальной санкции Бюро. Я надавлю, тянуть с отмашкой не будут. Что еще?

Швед задумался - следует ли прояснить последствия недавней стычки со Светлыми, но перехватил жесткий взгляд Завулона и понял, что не стоит. Раз не вспомнили - авось и заслонится событиями посвежее. Числиться в розыске Шведу ни в малейшей степени не улыбалось. Оставалось надеяться что новая миссия под тройным патронажем вытеснит из повестки все досадные столкновения.

"Санкт-Петербург, - подумал Швед.
– Опять Санкт-Петербург. Спираль ведет все туда же, только виток другой, теперь уровнем выше. Почему именно Питер - долго гадать не надо. Родовое гнездо Юсуповых именно там. Были у них, конечно, имения и в Москве, и много где еще, но все важное неизбежно сосредоточено в Питере. В Черной Пальмире".