– Где на Измайловском? Какой дом?

– Угол с Двенадцатой Красноармейской, - не задумываясь уточнила Ниночка.
– Дом двадцать один, напротив сквера Пикуля.

– Не сквера, а сада!
– поправил Шагрон, тронулся и добавил: - Это же Питер!

"Аурус" сделал почти полный круг по площади перед Московским вокзалом и вырулил на Лиговку.

Сворачивал он всего два раза: с Лиговки на набережную Обводного канала и с набережной на Измайловский проспект. По пути Швед глядел на питерские дома. С тех пор, как он наблюдал местную архитектуру в предыдущий раз, город как будто вымыли с мылом: куда-то подевались грязь и копоть, дома теперь выглядели нарядно и по-хорошему помпезно. Эдакие заслуженно уверенные в себе имперские мощь, изысканность и красота. Балконы-эркеры-фонари, портики и колонны, фронтоны и картуши - казалось, двух одинаковых домов в Питере не сыскать, хоть сколько по улицам колеси. Если, конечно, не учитывать советские послевоенные. Но их в историческом центре и нет. Возможно в Шведе еще не угас многолетний севастопольский порыв поиска жилья - но невольно приходила мысль, что в любом из этих домов хотелось бы пожить какое-то время.

Он надеялся, что дом номер двадцать один по Измайловскому проспекту ему тоже понравится.

Пожалуй, единственное, чего все-таки не хватало Санкт-Петербургу - это зелени. Нет, деревья на улицах встречались, но их было меньше привычного и встречались они, увы, не везде. Впрочем, стоило вспомнить на каком гиблом болоте Петр начинал строить город, и вопросы отпадали сами собой.

*** *** ***

Песня тут: http://www.ahome.ru/boxa/pm/07_Brat_moy.mp3

В день приезда Швед объявил выходной и полную свободу. После незапланированных приключений в дороге следовало дать команде придти в себя, а самому проанализировать случившееся, тем более, что никакого внятного плана действий у Шведа по-прежнему не имелось, а вопросов возникла прорва. Кто на них напал? Зачем напал? Почему так топорно, хотя перевес в силе явно был на стороне нападавших и как так получилось, что зеленая, как не крути, команда сравнительно легко отбилась, не понеся никаких потерь?

Непонятного накопилась уйма, и это следовало обсудить хотя бы и с Пашкой, невзирая на его очевидную неопытность. В диалоге Шведу и самому лучше думалось.

Шагрон с Мартой сразу же наладились кататься по городу и Швед их отпустил с легким сердцем: под присмотром московского мага Марта точно не пропадет. Ниночка в свою очередь навострилась гулять. Ну, еще бы: впервые в жизни приехать в Питер и бессмысленно сидеть в четырех стенах? Да сейчас!

Зато Пашка вполне был готов и посидеть, особенно если не на сухую. Поэтому вышел он вместе с Шагроном и Мартой, договорившись, что до магазина они его подкинут, а если это далеко - то и назад. А потом уж пусть катаются. Ниночка приоделась, намарафетилась и ушла пешком, заявив, что из окна автомобиля город толком не увидишь. А Швед в спокойной обстановке прошелся по квартире, осмотрелся и принялся плести магическую защиту.

Квартира ему действительно понравилась. Равно как и дом. Старое почтенное здание о шести полных этажах и одном мансардном поверх. С полукруглыми эркерами, один из которых очень кстати оказался в снятой для него с Пашкой квартире, в самой большой комнате из трех. Надо понимать, в квартире Марты и Ниночки этажом ниже аналогичный эркер тоже присутствовал. Здание явно недавно ремонтировали, с улицы оно выглядело свежим и ухоженным, а со двора Швед еще не глядел, потому что подъезд (то есть, парадное) выходил(о) прямо на Измайловский проспект. Первый этаж был нежилой - кофейня со свежей выпечкой, булочная, продуктовый магазин. Напротив, через проспект жизнерадостно зеленел сад Валентина Пикуля, словно в пику недавним размышлениям о скудной питерской флоре. Зарослей синего мха на лестницах и приквартирных площадках Швед не отследил, но в этом как раз не было ничего необычного: местные жители вполне могли оказаться малоэмоциональными людьми. Хотя, если как минимум две квартиры сдаются внаем - по идее тут должна бывать самая разношерстная публика.

С защитой и сигнализацией Швед возился добрых полчаса. Сильные Иные преодолеют, конечно, но на это придется употребить некоторое время, которое Шведа с командой вполне может спасти. Равным придется напрячься, и времени это займет еще больше. А от мелюзги скорее всего и вовсе защитит полностью. Но пасаран, как говорится!

Заодно Швед потрудился над маскировкой привезенных амулетов. Место, где они лежали, заметно светило, но плохо сканировалось: никто и не разберет толком - что именно тут светит на весь ближайший Сумрак?

Вскоре и Пашка с грузом прибыл. Обозначился еще этажом ниже и Швед загодя открыл проходик в готовом заграждении.

Засели по совдеповской привычке на кухне, благо она тут была просторная, квадратов десять, а то и все двенадцать. Накрыли холостяцкий стол, Пашка сварганил исполинскую яичницу, Швед настрогал всякие колбасы-буженину-ветчину, вывалили в фарфоровую миску маринованных огурчиков; открыли, налили.

– Ну, чего? За приезд, а потом начинаем мозговой штурм и разбор полетов, - объявил Швед.

Пашка возражений не возымел.

– Значит, так, - с набитым ртом заговорил Швед минуты через три.
– Повтори-ка - как все для тебя началось? Ничего больше не вспомнил?

Пашка с задумчивым видом потянулся к бутылке и налил по второй. Сегодня он выбрал не коньяк, а простую водку. Хорошую, правда, потому что став Иным быстро отучился покупать ширпотреб - доступный, но, увы, не самый качественный.

– Я спал, - начал рассказывать он.
– Проснулся от стука в окно. И, мягко говоря, офигел, потому что снаружи, за окном, с крыши вагона свешивался ты и делал какие-то знаки, которые я никак не мог истолковать. Во-первых, ты висел вниз головой и видел я только твое перевернутое лицо, плечи и руки. Во-вторых, была ночь; освещал тебя исключительно слабенький свет из купе. Хреново освещал, надо сказать. Ну и в-третьих, спросонья любой человек... и Иной тоже, немного подтормаживает, согласись. Короче, какое-то время я на тебя таращился, ничего не понимал, и главное чего не понимал - что ты забыл за окном и почему не вернешься в вагон через Сумрак? Потом я тебя рукой поманил, вот так - заходи, мол, свалишься еще! И ты сразу проломился сквозь стекло и столик, а потом шарахнул меня чем-то магическим и навалился сверху. Кажется, я заорал, хотя совсем уж наверняка не скажу. И начал отбиваться как мог. Потом в купе из коридора ввалился настоящий ты, а тот ты, который нападал, вдруг обернулся вампиром...