– И зачем ты это сделал? – я разворачиваюсь к Мартину и справедливо возмущаюсь.

– Иначе Стефан бы не отстал. Я-то его знаю, – беззаботно улыбается он.

А мне хочется врезать ему в лицо, чтобы стереть эту улыбку. Ничего смешного.

– Этот Стефан может разнести слухи. Не боишься, если тебя начнут считать моим парнем?

– М-м-м, – тянет Мартин. – Нет.

Это сбивает меня с толку. Он прикалывается или флиртует? На всякий случай я отшагиваю.

– Не волнуйся, – ещё шире улыбается Мартин. – Всегда можно это опровергнуть в новой статье. А вообще, легенда о втором возлюбленном может спасти твою репутацию. Тебя, наследницу древнего аристократического рода, бросили ради какой-то безродной.

– А то, что я встречалась с двумя, конечно же, спасёт мою репутацию? – хмыкаю я и холодно продолжаю: – Спасибо тебе за помощь, но дальше я разберусь сама. До завтра.

Мартин разводит руками. Я ухожу.

В своей комнате я, едва разувшись, заваливаюсь на кровать. Соседки пока нет. Рычу в подушку, а потом собираю последние силы и сажусь. День сложный, в основном из-за ректора, но чем раньше я разберусь с тем, что мне делать, тем лучше.

Я думаю и рисую на новом листе простенький портрет ректора, пририсовываю ему рожки. Довольно быстро прихожу к самому надёжному и простому решению: сбежать. Точнее, перевестись в другую академию, или взять перерыв в учёбе. Не знаю точно, но битва с пробудившимся злом наступит в течение года.

Беру небольшой, размером с миску, артефакт, который используется в этом мире как наш телефон. Выглядит он как четыре белёсых кристалла на подставке. Я сама ещё ни разу его не использовала. Только видела, как лекарь звонил родителям Велены.

Обнаруживаю в коробке с артефактом записку. Это от родителей: они объясняли, как им пользоваться, и просили выходить на связь только, если что-то произойдёт. Ага, значит, сама Велена тоже не использовала эту штуку часто.

Соединяю по инструкции какие-то кристаллы. Руки дрожат, я понимаю, что понятия не имею, как Велена общалась с родителями. Какие они? В книге об этом не было, или же я упустила. Но написать письмо я тоже не могу – куда его потом отправлять? Я не знала адреса.

Четыре кристалла двигаются, соединяются, и в месте их соприкосновения загорается огонёк.

– Велена? – слышится слегка искажённый мужской голос. – У тебя уже кончились деньги? Ты что-то натворила?

– Нет, всё хорошо… папа, – вспоминаю ректора, но мой голос меня почти не выдаёт.

– Тогда в чём дело? – раздражается отец Велены. – Говори быстрее, ты же знаешь, сколько стоят магические кристаллы!

– Мне надо сменить академию, – тараторю я. – Я не могу тут учиться.

– Ты хочешь замуж? – удивляется отец Велены.

– Нет. Я хочу другое учебное заведение, – повторяю я, подумав, что он не расслышал.

– Мы уже об этом говорили. Я не собираюсь отправлять тебя слишком далеко от наших земель, других вариантов нет.

Я хватаюсь за другую надежду:

– Я могу пропустить годик, а потом вернуться?

– Ещё раз, Велена Эйрис, – строго говорит он. – Ты или заканчиваешь Даркфилд и выходишь замуж за достойного нашему положению человека. Или вылетаешь и выходишь замуж за дядю Филипа, нашего соседа. У него много шахт и низкий титул. Он сватается к тебе с твоих двенадцати лет. Помнишь его?

Разумеется, не помню, но точно не хочу за него замуж.

– Я поняла, – обречённо вздыхаю я.

– Есть третий вариант: найди себе мужа в стенах академии. И после бросай учёбу. Раз ты всё поняла, я прощаюсь.

Белый огонёк на пересечении кристаллов тухнет, они разъезжаются по местам. Я с неприятным чувством в груди вынуждена признать, что план провалился. Остаётся или сбежать в полную неизвестность, или менять сюжет. Может, если я просто не буду трогать Катарину, то ничего со мной и не случится?

– Хэй, не грусти, – раздаётся мужской негромкий и расслабленный голос рядом.

Я вздрагиваю. Это женское крыло. И я не слышала, чтобы кто-то входил. Тут никого не должно быть.

Но он есть. Молодой мужчина в белых штанах и рубахе сидит на стуле, закинув ноги на мой рабочий стол.

– Вы кто? – нервно сглатываю я.

Маг? Призрак? Почему я не замечала его, пока он не заговорил?

– Я бог.

Я молчу и только хлопаю глазами, не зная, как реагировать на такое заявление.

– От скромности не умрёте, – наконец, говорю я.

– И вообще не умру. А вот сколько тебе осталось – вопрос открытый, – задумчиво отвечает он.

Эти слова меня пугают. Он что, не врал? Нет, просто не может быть. С чего бы богу мне являться. Я встаю и подхожу прямо к сидящему на моём стуле мужчине.

– Если это какая-то шутка, то пора заканчивать, – отодвигаю стул, и он опускает ноги. – Это женская комната, уходите, а то позову… кого-нибудь.

Хватаю его за плечо, чтобы заставить подняться. Рука проходит сквозь него.