Не может быть реакции хуже, чем улыбка в ответ. Мне хочется в нее вцепиться, но я цепляюсь пальцами в обивку кресла.

– Умная у меня дочка, – Смолин произносит мне в глаза. Я изо всех сил прячу в своих ненависть. Вдох-выдох, Юль. Три. Два. Раз.

Хмыкаю.

– Я не могу ее переубеждать, потому что по легенде так и есть. – Отдираю пальцы от кресла и развожу руками.

– Да. Ты права. Переубеждать не надо. Но ничего, подуется – пойдет мириться. Захочешь – будете и дальше общаться. Я не против.

Киваю в ответ на до чертиков щедрое позволение, после которого мы снова молчим. Я жду какого-то задания или разрешения уйти. Жаль только, что дальше мне светит не спокойствие, а отчет.

– Но вообще я о другом сегодня хотел, Юля…

– О чем?

Смолин смотрит на свои руки. Уж не знаю, изучает их или просто размышляет, но бесит сильно.

Поднимает взгляд и сужает глаза.

– Что ты знаешь о предстоящем мероприятии в Хайятте?

Мой приоткрытый рот захлопывается. Глаза увеличиваются. Чуть ли не впервые заученная на память методичка дает сбой. Я не знаю, что ответить.

Пытаюсь вернуть самообладание. Хмурюсь и прокашливаюсь.

– Мероприятие в Хайятте?

Смолин кивает.

– Наверное, ничего… – Отвечаю осторожно. Выдерживаю новый взгляд. За ним следует кивок и Смолин поднимается.

Я не хочу, чтобы подходил. Испытываю облегчение, когда мне предпочитает окно и вид на город.

– А про Власова знаешь?

Сердце бьется о ребра. Слава сказал не отрицать, если Смолин спросит.

– Слышала фамилию несколько раз в его разговорах.

– Гуглила?

Киваю.

– Тарнавский – его шавка.

В грудной клетке волной злость. А вы чья, Руслан Викторович?

– Он в следующую субботу устраивает прием в честь юбилея своего футбольного клуба. Среди приглашенных – твой Тарнавский.

Всю информацию Смолин выдает мне в глаза. Думаю, от дополнительных вопросов меня спасает только то, что на лицо падает тень. Она же прячет мой взгляд, в котором, возможно, плещется обида.

– Я об этом не знаю.

– Плохо, Юля. Вот это плохо. Я хочу, чтобы ты тоже была там.

– Меня никто не приглашал…

Звучу глухо. Прячу обиду как могу. Опускаю взгляд и врезаюсь в заостренные носки мужских ботинок.

Сегодня весь день какой-то не такой. Как будто кто-то тушит сигареты о наше со Славой бережно сотканное полотно отношений. Или я всего лишь начинаю видеть диры?

– Значит сделай так, чтобы пригласили, Юля. Если Тарнавский видеть тебя там не хочет, значит ты обязана там быть. Постарайся.

Глава 12

Юля

Я бы предпочла не знать о предстоящем мероприятии Власова. Иначе прожить этот день. Хотя бы поехать вечером к себе домой, но мои предпочтения волнуют мало. И немногих.

На мой отчет «Все нормально, завтра на работе расскажу подробности, заказала такси к себе» Слава отвечает не желаемым «ок», а сброшенной геолокацией ресторана с высочайшим рейтингом и условной просьбой: «Закажи сюда. Поужинаем, потом домой поедем».

Меня трясет. Не хочу я ужинать. Не хочу так сходу встречаться. Мне подумать нужно. Остыть. Сложить все в голове трезво, без эмоций. Не чувствовать себя перед ним должницей «за выгул». Но Слава… Это Слава.

Только в итоге, подозреваю, он и сам жалеет о собственной идее.

Заведение для ужина он выбрал без преувеличения шикарное. Только на мое настроение это повлияло не так, как ожидалось.

Вместо благодарности, радости, расслабленной беседы и ненавязчивого разговора про дела – моя кислая мина и отказ пробовать хотя бы что-то кроме дурацкого салата. Отказ нормально общаться. Идти на контакт. Пускать внутрь. Шутки – мимо. Темы – водой в песок.

Попытки заговорить о том самом вызывают во мне только раздражение. До завтра никак не дождаться, да? Это всё – для отчета?

Я сознательно весь вечер ставлю блоки, обезопашивая себя от его вторжения.

Через выставленную между нами стену чувствую исходящие от судьи вибрации. Но понять, мне нравится производимый эффект или нет, не могу.

Провальный ужин заканчивается щедрыми чаевыми от Тарнавского и все такой же кислой миной от меня, которую везут не по заказанному адресу.