Илья щурится, сквозь блики света улавливая игривые искорки в карих омутах. Отпускает её бёдра, ещё секунду назад едва ли не трущиеся о тело в жарком порыве, и вытягивает ладонь, чтобы принять этот скромный подарок от незнакомки. Илья опускает голову, чтобы посмотреть на колечко, а когда поднимает взгляд — её уже и след простыл.

Толпа движется, как будто никогда не видела её. Свет мерцает под потолком, зайчиками отскакивая от стен. Музыка медленно сменяет свой ритм, поднимая гул возбуждённой толпы и он стоит посреди этого безумия, крепко сжимая в руках колечко. С одной только мыслью в голове: нужно было успеть украсть у неё конфету. И становится так до безумного смешно, так тесно в груди от этих чувств, что он разрывается оглушительным смехом и плавно вытекает обратно к барной стойке, где Кирилл в одиночестве выпивает без него уже второй стакан.

— Ты же знаешь французский, да? Как будет в переводе «маленькая французская пташка»?

— «Petit oiseau francais», а что? — Кирилл непонимающе хмурится, замечая на его лице чрезмерное количество разных эмоций, но Илья его будто бы уже не слышит. Только сидит и вдумчиво смотрит на сжатую руку, не собираясь отвечать на десяток новых вопросов, льющихся ручьём от друга.

Будто солнце, которое решило выглянуть из-за туч, просто чтобы заглянуть в его хмурую обитель. Осторожно, цепко, она находила когтями самые чувствительные места и взгляд её лучился: «Кем бы ты ни был, смотри на меня. Смотри на меня. Смотри на меня». Илья поддавался. Закрывал глаза, чтобы всеми клеточками своего тела прочувствовать пьянящую сласть поцелуя. Сдерживая свои желания, сжимая пальцами её бока, без излишнего фарса и неосторожности. Пока в голове взрывались целые галактики, он записывал всё, что только мог себе позволить, на маленькую баранку. Пауза. Пауза. Ему срочно нужно поставить этот мир на паузу.

Наверное, об этом стоило забыть сразу, как только он добрался до дома. Пьяный, навеселе, старающийся выбить из головы яркое неоновое воспоминания этого вечера, Илья старательно игнорировал ту слабость, с которой дотащил колечко до своей норы. Ощущение складывалось таким образом, будто он привёл домой свою суженную и теперь с щепетильностью избирал ей достойное место на комоде. Сбросив на пол стопки газет и бумаг с зарисовками новых идей тату, небрежно начерченных тушью и чёрными маркерами, он высвободил для него больше места, чем нужно было. Он даже измерил, чтобы в каждую сторону на длину пальца не проникало ничего из его собственной жизни. Такой незримый барьер, который наверняка должен был изгнать заразу до рассвета, после произношения правильного заклинания. Но ни душ, ни уютная постель не помогли. Илья лежал, поглядывая в щель между неплотно стянутыми шторами и одними только губами повторял то, что сказал ему друг. Уснуть не получалось. Кислота, смешанная со сладостью, странно напоминала о том, что мир вокруг сфокусировался, так сильно, как никогда ещё прежде. Илья матерился, переворачивал подушку холодной стороной вверх, пил воду, ел остатки пиццы со вчерашнего дня и всё шептал-шептал это чёртовое заклинание. А оно не срабатывало.

— Петит оисесу франциас. Блядь, сучка. — в груди закончился кислород.

Илья судорожно выдохнул, сел на постели и потянулся за сигаретами, но вместо этого обнаружил под пальцами тонкую линию холодного кольца.

Притянув к себе маленькую безделушку, он осторожно взглянул через её пустоту на мир и поднялся на ноги. Пришлось потратить некоторое время, прежде чем в завалах собственных вещей юноша отыскал тонкую цепочку, на которую незамедлительно повесил кольцо. А следом эта конструкция оказалась на его шее. Илья выкурил три сигареты, прочитал заклинание ещё раз, на всякий случай. И только после этого измотанный организм дал ему возможность уснуть.

Чтобы в грёзах она явилась к нему с лукавой улыбкой, впилась когтями в натянутые мышцы у самой шеи и шепнула, едва касаясь губами его губ: «Pardon?». В этих карих глазах, казалось, отражались все цвета мира, взрываясь и расползаясь до каймы её радужки маленькими прямоугольниками конфетти.

Париж, Франция.

За 9 часов до…

— Компания уже готовится к сдаче квартир в новом жилом комплексе. Он расположен за городом, так что мы можем сыграть на этом. Отдел рекламы уже подготовил наброски баннеров, нужно их только утвердить. Так же мы подписали договор с российской строительной компанией. Мы вложились в возведение нового высотного здания и имеем там свой процент помещений. Часть будет сдаваться в аренду, а часть будет сделана под офис компании. Мистер Вуд заинтересован в том, чтобы наша компания вышла на российский рынок. Это поможет нам участвовать в рынках недвижимости России, что принесёт значительный доход и увеличить стоимость акций. Нам уже были представлены проекты будущих зданий. Мисс Адалин, вы просмотрите проекты?

Адалин чуть отодвинулась назад, закинув ногу на ногу и положив на коленку телефон. Она нервно покачивала ступнёй, пока зубами кусала щёку изнутри. Цифры часов сменяются, и теперь время показывало ровно четыре часа вечера. До вылета больше двух часов, и Адалин считала секунды, совсем не вслушиваясь в отчёты. Она, как школьница за последней партой, пялилась в экран телефона под столом и улыбалась, как дурочка от каждой вибрации телефона.

От кого: Женя Павлецкая.

«Возьми побольше тёплых вещей! У нас вечерами может быть прохладно с Невы. И не забудь взять то вино, которое мы пили в прошлый раз. Парочку бутылок».

И следом приходит тут же: «А лучше четыре! Одну я подарю начальнице». Предвкушение от долгожданного отпуска сладкой истомой прокатывается по телу Адалин, и она даже не сразу слышит настойчивого обращения в свой адрес.

— Мисс Адалин? Всё в порядке?

Теперь Адалин вскидывает лицо, впиваясь глазами в мужчину лет пятидесяти, с крючковатым носом и в идеальном тёмно-синем костюме. Стараясь сделать как можно отстраненное лицо, она жмёт губы, всеми силами стараясь не показывать, что все эти пять минут активно переписывалась с подругой.

— Всё в порядке. Да… эм… Скиньте мне на почту всё, что прислали вам проектировщики, а я скажу своё мнение по поводу проектов. Скажем… через неделю? — она быстро блокирует телефон, упираясь локтём в стол и скользнув кончиками пальцев по вискам. — Я думаю, что мы можем закончить на этом. В честь долгожданного отпуска мне хотелось бы пораньше уйти с работы. Так что, если ни у кого больше нет вопросов по работе, можете идти.