Моя грудь треснула. Боль пронзила мое сердце и душу.

Нет, этого не может быть. Мой разум играл со мной злые шутки.

Медленно, словно во сне, я повернулась и оказалась лицом к лицу со своим умершим мужем.

«Здравствуй, жена. Вы меня пропустили?"

Я открыл рот, но слов не вышло. Затем я закрыл его и попробовал еще раз. Я не мог найти свой голос. Я не мог найти слов.

Гнев и печаль пронзили меня и впились в грудь когтями, оставляя неизгладимые следы.

— Я так понимаю, ты не рад меня видеть, крошка. »

"Адриан." Мой голос звучал лишен всех эмоций.

Точно так же, как глаза, смотрящие на меня.

ТРИДЦАТЬ ОДИН

КОНСТАНТИН

я

Я понял, что что-то не так, как только остановился перед парижским домом Маркетти и обнаружил его и его людей на тротуаре. Маркетти предпочитал не иметь при себе своих людей.

Я выскочил из машины, оставив за собой дверь открытой.

— Константин, — сказал он холодным голосом.

"Где она?" — рявкнула я, метнув взгляд на дом, а затем снова на него. «Где моя жена и сестра?»

Маркетти поморщился, зная меня достаточно хорошо, чтобы понять: если хоть один волосок у моей жены будет не на своем месте, я пойду с ним на войну. Мне было плевать, что это была открытая демонстрация слабости или нарушение правил Омерты.

«Татьяну похитили», — сказал он. «Я слышал, как она кричала, когда ее запихнули в багажник. Когда мы с моими людьми добрались сюда, машина уехала.

В груди у меня сжалось, а в животе сжалось при мысли о том, что моя жена в опасности. Я представил ужас в ее глазах, и мой мозг и зрение мгновенно покрылся красным туманом.

Гнев, сильный и всепоглощающий, пронзил меня, и я потерял самообладание. С ревом я врезался всем телом в Маркетти, схватив его за воротник.

«Порка путтана !» Он, не теряя времени, приставил «Глок» к моему виску. «Чертовски сумасшедший русский».

«Я покажу тебе, черт возьми, безумие», — проревел я, направив пистолет ему в голову и оттолкнув его на фут назад. — Может быть, тогда тебя заинтересуют мои предупреждения.

«Тебе лучше следить за собой, Константин», — отрезал он. «Успокойся, прежде чем пересечь черту».

— Не говори мне успокоиться, — проревела я, с силой тряся его, пока кровь хлынула мне в уши. «И мне плевать на линию». Я понятия не имел, как Маркетти оттолкнул меня, я пришел в ярость, одержимый желанием убить любого на своем пути. «Она беременна», — крикнул я. — Все, что тебе нужно было сделать, это держать ее при себе, пока я не приеду.

Я запустила руки в волосы и сильно потянула их за пряди. Без нее я бы не выжил в этой чертовой жизни. Без наших малышей. Потеря ее уничтожила бы меня. Сломай меня навсегда.

«Я попросил мужчину следовать за ними». Голос Маркетти прозвучал сквозь шум в мозгу.

«Она у нас на трекере», — рассуждал Борис. — Мы можем ее найти.

Я бы разорвал Никиту на части. Сдерите с него шкуру живьем. А потом сломай ему каждую чертову косточку.

Ебать!

— Есть кое-что еще, — сказал Маркетти холодным голосом. Невозмутимый, пока я разваливался по швам. «Либо у Адриана есть близнец, либо он жив».

Я замер и встретился с ним взглядом. "Адриан? Вы уверены?"

«Я бы поставил на это свою жизнь», — криво парировал он. «Теперь это имеет смысл. Видео никогда не переставали приходить. Татьяна их не отправляла.

Туман в моем мозгу постепенно начал рассеиваться. Адриан был жив. У него была моя жена.

Я поправила рукава костюма и поправила манжеты. Мои руки задрожали ради Христа. Я убивал мужчин. Я убил мать Ислы. Мои руки ни разу не дрожали. Но мысль о том, что Татьяне будет больно, меня трясло.

— Никита — предатель, — сказал я хриплым голосом. — И он двоюродный брат Адриана.

— Черт, — пробормотал Маркетти. — Как долго они это планировали?

Видимо, очень долго. Годы. Возможно, десятилетия. Черт возьми, Никита работал на меня десятилетиями.

«Где Исла?» — спросил я, пытаясь взять себя в руки.

«Она заперта в безопасной комнате внутри».

Я кивнул. Ей не следует быть в доме Маркетти, но сейчас я ей не принесу никакой пользы. Все, о чем я мог думать, это о том, что моя жена в когтях Адриана.

«А может, она так предпочитает» , — прошептал мой разум.