Сила: [ +4 ед. ]

Выносливость: [+9 ед. ]

Урон в Ближнем Бою: [ +4,5% ]

Восстановление Здоровья: [ +2% ]

Значительно повышенная эффективность и продолжительность кровотечения.

Состояние: [ 91% ]

Приставив бритвенно острое лезвие клинка к коже у основания большого пальца, я мельком глянул на свое здоровье.

«Мародёр»

Уровень: [ 4 ]

Здоровье: [ 79 /1 11 ]

Энергия: [ 42/55 ]

Опыт: [ 108/396 ]

Условно, чисто условно - я в данный момент на одиннадцать процентов живучее, не знаю, здоровее чем был еще при рождении в водах святыни. Но вот занимательный вопрос - как оно выражено на практике, в чем именно проявляется моя повышенная живучесть? В количестве крови, что течет в моих жилах, в скорости ее перегонки туда-сюда по сосудам, в скорости насыщения тканей полезными веществами? Или в крепости этих тканей? Где именно протекает моя личная грань между жизнью и смертью?

Смахнув системный статус в сторону, я аккуратно взрезал кожу. Урона, разумеется, себе не причинил, не появилось и сообщения о полученном кровотечении - да и какое там кровотечение, царапинка смешная. Не почувствовал я и какой-либо явной трудности в попытке повредить кожный покров - возможно, тут я захожу на территорию брони и сопротивления кинетическим повреждениям, но, блин, одни догадки и теории. И как же мне тогда прощупать границы собственной смертности?

– Сука-столб...
– выдохнул я в раздражении, убирая нож обратно в ножны системного слота.

И направился туда, куда мне показывала нижняя, третья деревянная стрелочка - в сторону деревушки.

***

Минут за двадцать, не более, я успешно добрался до обширного поселения на реке из семнадцати соломенно-деревянных строений. Оградой деревушка не обнесена, смотровые вышки - отсутствуют, хотя припоминаю, что в игрушке это место скорее напоминало мне какую-то ветеранскую заставу, нежели мирную деревню. Очередные мелкие детали не сходятся, вот пора бы мне уже прекратить удивляться подобному, но, блин...

Уютный пейзаж мирной сельской жизни в долине, размытой речным руслом, открылся мне неожиданно. Просто в какой-то из моментов, когда я в очередной раз покинул дорогу с целью прочесать окрестности на предмет системного подземелья, я вышел на крутой, резкий склон, ведущий как раз в расчищенную от деревьев долину с домиками. Между ними, туда и сюда, шныряют детишки, фигуры побольше виднеются - женщины и старики. Готовых к обороне взрослых мужчин не наблюдаю, но хоть кто-то ведь должен быть настороже, правда?

Не желая нервировать аборигенов, я двинулся не напрямую туда, в поселение - стал смещаться вбок, чтобы вернуться обратно на дорогу. Пока всячески старался не спотыкнуться и не скатиться вниз кубарем с крутого склона, со сплошь торчащими из почвы древесными корешками, раздумывал - оставить мне ружье за плечом или убрать. Решил оставить, но все равно пожурил себя за недальновидность - еще тогда, близ вершины Диаволовой Хорды, мне ничего не мешало взять с собой ту маленькую пистоль, которая была среди разбросанного там системного оружия. Упрятал бы ее в инвентарь и носил бы в подобных ситуациях где-то при себе, не смущая возможных наблюдателей - и эффект неожиданности, и мирняк не будет шугаться, если поймет, что это вообще такое...

А меня, гляжу я, уже заприметили и начали готовиться к неприятностям. Разом посдувало куда-то детишек - в дома, похоже, все попрятались после пары зычных женских окриков. Сами женщины и девушки укрылись там же, я видел пару взметнувшихся юбок перед тем, как их хозяйки шмыгнули за деревянные двери домов. А дома хорошие - монументальные такие деревянные срубы, но оно и понятно, деревушка же лесорубская. Люди тут по любому накоротке с плотничьим ремеслом - и для себя его обрабатывают, и сплавляют, наверное, бревна ниже по течению беспокойной горной реки, берущей свое начало из глубин Хорды.

Заметил еще одно несхождение с игрушкой:

«И лесопилки на водяном колесе не видать...» - подумал я, безуспешно выискивая ее глазами среди прибрежных строений. Там только что-то вроде пристани, с которой местные бревна скатывают, поди, в воду, но на этом все.

Медленно ступая по хорошо утоптанной, устланной речной галькой дорожке, я направлялся к крайнему из домов - ближайшему к опушке. Точнее, топал я к одному из немногих рассиживающихся где попало стариков и старух, оставшихся снаружи. Каждый цепко, пронзительными взглядами буравил меня, наблюдая за моим приближением. Они так, скорее, меня больше напугают, чем я их - да и вообще, неужели к ним так редко случайные путники захаживают, откуда такая зашуганность?