– Поэтому ты в Казахстане живёшь? – ухмыльнулся парень.

– Отчасти да, – признался я, беря рюмку. – По крайней мере, там, как здесь, в России, беспредела нет и предпринимателей в машинах не взрывают, хотя дороги и дураки те же, если не хуже.

– А родился где? – полюбопытствовал Димон.

– В Челябинске, – отрезал я, давая понять, что хочу перевести разговор в другое русло. – Давай, за наступающий двадцать первый век.

– Значит, советуешь, б***, мне свою Родину обворовывать, – не унимался мой собутыльник, – а я, может, патриот!

– Родину любить надо, – возразил я, – другой у нас нету, и, если припрёт, мы с тобой должны за неё жизнь отдать, не задумываясь. Другое дело – государство. Это ж не Родина, а так, бюрократическая машина. То в социализм едет, то в капитализм, то ещё куда-нибудь не в ту степь, а нам с тобой что остаётся? Горючее оплачивать, да водителя с кондуктором и контролёрами содержать. Так что ничего, Димон, я тебе не советую, решай сам, но помни – за всё придётся заплатить, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Интересно с тобой тёрки тереть, – признался парень, опрокинув рюмку, – отлить не желаешь?

Я отказался и остался за столом один. В ресторане стоял дым коромыслом – народ гулял, как в последний раз. Неожиданно моё внимание привлекли двое плотно сбитых ребят, сидевших в дальнем углу. В отличие от остальных посетителей они пили сок и заедали его салатом. Один из них поднялся и направился вслед за Димоном. Почуяв неладное, я решил прояснить обстановку и, на всякий случай рассчитавшись с подавальщицей, тоже двинулся к выходу, специально подгибая ноги и делая свою походку заметно неуверенной.

Возле умывальника, прижавшись спиной к стене, стоял Димон, бледный словно мел. На него медленно шёл тот самый амбал, который, получается, не зря показался мне подозрительным. В правой руке у него блеснуло узкое лезвие финского ножа. Раздумывать было некогда, обратный отсчёт исчислялся даже не в секундах, а в их составляющих.

– Эй! – громко крикнул я. – Тушите свет!

– Чево? – обернулся в мою сторону киллер, и на мгновение в его хищно прищуренных бесцветных глазах мелькнуло недоумение.

Именно это мгновение и сыграло решающую роль в судьбе Димона. Воспользовавшись замешательством нападавшего, я с разворота, что было силы, двинул кулаком, целясь в подбритый висок, но в последний момент амбал сумел уйти от смертельного удара, и я услышал, как хрустнула моя кость, разбив надбровную дугу противника. Его отбросило влево, и финка выпала, металлически звякнув об выложенный турецкой плиткой пол, а незадачливый владелец холодного оружия стал медленно по стене заваливаться набок и, наконец, рухнул к моим ногам.

Рассечённая бровь рваным краем накрыла глаз поверженного бандита, обнажив желтоватую кость черепа. Из открытой раны хлестала, заливая всё вокруг, алая кровь.

– Валим отсюда, – крикнул я Димону, скрипя зубами от нестерпимой боли в повреждённой кисти, – в зал не заходи, там второй бык на подстраховке. Бери девок и вещи и сразу на улицу, я тачку пока зафрахтую.

Я впихнул Димону два номерка – свой и Ксении – и выскочил из заведения.

Нам повезло. Спасительный огонёк такси не заставил себя долго ждать, и через минуту-две мы в полном составе сидели в белой «Волге» – я с девчонками сзади, а Димон с моей дублёнкой и шапкой из чернобурки рядом с таксистом.

– Давай в Мотовилиху, – приказал я, и машина рванула с места.

– Вы чё, больные, – Инга не понимала, что происходит и водила мутным взором по сторонам, ожидая каких-либо комментариев. – Зачем нам в Мотовилиху, если сидели как бы супер?

– Всё ништяк, – успокоил её Димон. – Егор сам разрулит, не встревай.

Заметив телефонную будку, я попросил водителя притормозить и, опять выскочив раздетым на мороз, позвонил по «03» и сообщил о раненом человеке в ресторане «Старый Город». И сразу – будто камень с души свалился: не хотелось казнить себя за то, что оставил кого-то в беспомощном состоянии.

Заехав в первые попавшиеся дворы пятиэтажек, я отпустил такси, и мы пешком (девушки плелись в хвосте) двинулись наугад куда-то в неведомую сторону.

– Здорово ты ему хлебосос расквасил… С одного удара, – попытался выразить своё уважение Димон. – Где научился?

– В Афганистане, – я не расположен был к разговору – сильно болела сломанная рука.

– Егор, что случилось? – встревожено окликнула меня Ксения.

Я обернулся и, с трудом превозмогая боль, растянул непослушный рот в кривой улыбке: