Задаю вопрос на засыпку «вновь обращённым»:

– Ну и кто кого переиграет, как вы все думаете?

Ответом мне было угрюмое молчание…

***

Развиваю тему «почему так получилось и кто виноват?»:

– Тем более что мы с вами, товарищи, сами – где это только возможно и, даже там - где невозможно в принципе, подыгрываем на идеологическом фронте этим «лучшим выпускникам Гарварда».

Это было что-то новенькое из моих уст, поэтому не поняли даже посвящённые из «старичков». Лев Мехлис тут же вопросил:

– Это как же, Иосиф Виссарионович?

Обращаясь ко всем:

– Товарищи! Давайте уж, хотя бы находясь с глазу на глаз, хотя бы самим себе честно признаемся: бесклассового общества не получилось. Советское общество разделено не на рабочих, колхозное крестьянство и известную «прокладку» между ними… А на тех кто производит материальные ценности и тех, кто их распределяет. То есть говоря своими словами… Владимир Дмитриевич, активнее!

Идеология была коньком Бонч-Бруевича младшего и он тут же, даже не прожевав:

– Если говорить своими словами - на трудящихся и эксплуататоров…

И пожав плечами:

– …Всё по Марксу!

Торжествующе глядя на «неофитов», восклицаю:

– Христос в таких случаях говорил: «Ты(!) сказал».

Удовольствовавшись произведённым впечатлением, но всё ещё видя сомнения, внутренний раздрай и присущие каждому живому человеку колебания:

– Могу привести аналогию более низшего уровня, для большего понимания ситуации. Древнеримское государство было устроено крайне несправедливо – захватнические войны, угнетение колоний, рабовладельцы и рабы. Положим, Восстание Спартака бы победило… Чтоб в итоге бы получилось? Бесклассовое общество? Как у братского монгольского народа - переход от рабовладения сразу в социализм, минуя две общественно-экономические формации?

– Нет, конечно! У победивших рабов было два пути: вернуться в первобытное состояние и бегать по лесам за козами, выживать каннибализмом в голодный год, или… Владимир Дмитриевич, активнее!

– Или, самим стать рабовладельцами. И третьего – не дано!

Продолжаю:

– Так что на выходе, мы бы имели тот же Рим с рабовладельческим строем, только вместо вырезанных патрициев римского происхождения, представителями господствующего класса в нём были бы бывшие гладиаторы. Возможно, их правление будет более мягким, а к рабам они будут относиться более человечней – помня отрицательный опыт своих предшественников… Но это будет именно рабовладельческая общественно-экономическая формация и никакая больше.

Когда я закончил, Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич согласно кивнул и закончил за меня:

– Всё по Марксу! Чтобы могла возникнуть следующая общественно-экономическая формация, нужны соответствующие материально-технические предпосылки. А развитие производительных сил во времена Спартака, не могли соответствовать даже возникновению ранее-феодального строя.

Развивая его мысль, продолжаю:

– Стало быть и, социализм нельзя построить. Он должен возникнуть сам собой, в результате развития промышленности, технологий и производственных отношений. И существовать и развиваться в виде открытых акционерных обществ. А революции лишь сметают присосавшеюся к новой социально-экономической формации правящую элиту - не только не сумевшую или не захотевшую перестроиться, но и мешающею ей функционировать.

Щербаков Александр Сергеевич, которому эти мои откровения – были как серпом по «самому сокровенному», несколько отчуждённо и даже неприязненно по отношению ко мне, спросил:

– Чем Вы тогда объясните, эээ… Иосиф Виссарионович! Чем Вы тогда объясните, что Советская Власть и Коммунистическая партия так популярна в нашем народе? Что их считаю своими – народными? Что за них будут кровь проливать в будущей войне? Что их отстоят в самой, как Вы говорите – кровопролитной войне?

Тут же указательный палец в потолок:

– Правильный вопрос, Александр Сергеевич! И заданный в нужное время.

Встав, сделав круг вокруг стола:

– Во-первых, новая правящая элита действительно – в большинстве своём вышла из народа и пока считается последним за свою. Во-вторых, хотя это происходит стремительно - она ещё не закостенела кастовыми привычками. В-третьих, до сих пор ещё действует так называемый «социальный лифт».

Пытаюсь буквально «на пальцах» объяснить что это:

– То есть видя как его знакомый (друг, брат, сват) - буквально «из ничего стал всем», любой гражданин нашей необъятной страны уверен, что при каких-то там «более благоприятных» обстоятельствах (пил бы меньше, например) и он бы мог бы выйти «в люди»…

Щербаков, аж привстав:

– А разве это не так?

– Совершено не так, уважаемый Александр Сергеевич. Как доказали учёные будущего, поведенческое поведение каждого индивидуума меньше всего зависит от воспитания и даже от передавшейся от отца-матери наследственности. Увы, но природа так распорядилась, что как не крути, а среди любой группы населения – большинство самые обычные обыватели, мещане то бишь. Это как правило – отличные семьянины, заботливые родители, законопослушные граждане и требовать от них чего-то большего…