Между ордой гулей и роем саранчи разница не такая уж и большая. И те, и другие кочуют с места на место, выжирая все, до чего могут добраться. Перво-наперво зараженные зачистили все поселения вдоль трактов. А потом наведались и сюда.

Ночью, в свете ли Семи Лун, либо же под покровом иссиня-черных облаков. Ясно одно: никто из местных жителей от гулей не скрылся. До кого-то добрались прямо в постели, о чем свидетельствовал душок, тянувшийся из-за разбитых ставен. Кто-то выбирался на улицу, чтоб по итогу раствориться в нагрянувшей орде.

Даже остовов как таковых Йенс не наблюдал. Только кровавые разводы на стенах окрестных хибар. Унылую разруху после неуклюжего налета тварей. Рваное тряпье с побуревшими косточками, которые за минувшие дни припорошило песком, что принес очередной суховей. Битые тележки, разграбленные хлева.

Тут жили люди. И вот их нет.

– Замечательно, – разговаривал сам с собой егерь, подбираясь к первому дому. – И на что это я рассчитываю?

«Как таковой здесь торговли не вели. Селяне кормились тем, что вырастили сами. Если здесь кто-то уже побывал, самое лакомое уже стащили, – рассуждал вервольф. – Мука и крупы мне без надобности. Нужен паек такой, чтоб легко унести, быстро съесть. Удастся найти шмат солонины, сухари – уже подарок. И за этим охотится каждый выживший. Много их или мало, они есть. Обманываться не нужно…»

Йенс тихо подобрался к дому, вслушиваясь в происходящее по ту сторону стен. Лишь утренний ветерок, разносивший пыль по полу, гулял по половицам, заставляя их скрипеть. Ничего угрожающего егерь не услышал. Умудренный десятидневом в Саргузах, он точно понимал: это жилище опустело, можно заходить.

«Зараженных нет. А что насчет еды?»

Ради приличия Крёгер подобрался к окну, готовя лупару. Сунул ружье через проем, пройдясь мушкой из стороны в сторону. Пусто, как в барабане. «Ладно». Убедившись наверняка, Йенс начал перелезать. Видавшие виды половицы под его ногами застонали пуще прежнего, действуя на нервы. Галимая провокация. Но никто не отозвался.

Вскинув двустволку, егерь сделал шаг навстречу полумраку, царившему в доме. Он бродил из комнатушки в комнатушку, но увы, не находил ничего, что счел бы хоть сколько-нибудь съестным. Собранные овощи давно сгнили и превратились в черные, плесневелые сопли. На бражке, так любимой среди небогатых крестьян, далеко не уедешь. К лету в этом доме не осталось ничего, что можно было бы с собой взять в путь-дорогу.

– Так и знал, – фыркнул Йенс, останавливаясь возле мешка с мукой.

Он всерьез призадумался:

«Может, имеется смысл остаться тут на подольше? Пекарь из меня так себе, но если удача улыбнется, вполне можно испечь хотя бы булочек с собой. Или клецки с солью сварить, на худой конец…»

Аппетитные идеи. Но не единым хлебом сыт человек. Ему нужно мясо!

Хоть какое-нибудь.

«Сырокопченые колбасы. Хамон. Солонина. Сушеная рыба. Что угодно!» – сокрушался Крёгер, продвигаясь дальше.

Взгляд, в конце концов, упал на небольшой лючок в полу, который вел, очевидно, в погреб. Надежда умирает последней, и у Йенса в ней открылось второе дыхание. Егерь склонился над лючком, кладя лупару рядом с собой.

Он хотел было уже потянуть за свободно болтавшуюся скобу, служившую ручкой. Как вдруг его внимание привлекла нежданная перемена в освещении: мрак в доме сгустился, сдавливая, казалось, Крёгера со всех сторон.

Йенс перевел взгляд вбок, на ближайшее окошко. Сразу стало ясно, в чем дело. Воздушные массы, так и не утихомирившиеся с ночи, сгоняли в Хлебные Земли новые стада облаков. Одно из таких встало на пути восходящего солнца и укрыло от него деревню. Крёгер подозревал наихудшее и решил не спешить.

Упорно вслушивался в шумы вокруг. Повезло, ведь упыри, которые могли ждать тени для нападения на него, так и не показались. Егерь не стал полагаться на свой волчий нюх, потому как возможный смрад зараженных укрывала общая затхлость погибели, с головой накрывшая деревню.

«Достаточно тихо, – рассуждал егерь про себя, не доверяя окружающему миру. – Но почему же я не могу отделаться от ощущения, что я не один?..»

Риторический вопрос. И в обозримом будущем Йенс не мог получить на него вразумительный ответ. Выждав момент, он отворил люк, сгреб лупару и принялся проталкиваться в погреб.

Здесь жили далеко не зажиточные крестьяне. Самые обыкновенные полевые труженики, не избалованные деликатесами. Крёгер наспех разжег трутом свечку и изучил скромный погребок на предмет съестных припасов.

– Одни соленья… – разочарованно проронил Йенс.

Банки банками, а много с собой все равно не утащит. Переход через Провинцию не отличался легкостью. Даже когда речь идет о проселочных дорогах и экстренных ситуациях вроде стычек с ордой, которые уже имели место на пути Крёгера.