В воде то тут, то там виднелись тела в гражданской одежде, оранжевых хламидах и цветных дельмейских мантиях.

Потоки качали обмякшие трупы, стаскивая понемногу в Нижний Город. У некоторых еще текла кровь, примешиваясь в жиже к глине.

Теперь сослуживцы обхлопывали трупы на предмет необходимых подсказок в дальнейшей ликвидации.

Карты, письма, материальные улики. Любые зацепки, которые приведут персекуторов к новым местам, что облюбовали чародеи.

Били раненых. Для «Цербера» это стандартная практика.

Они должны были выжечь все очаги колдовства в Мёртвом Городе. Вырезать всех до последнего. Начисто.

Интерес луров и их братьев был скорее спортивным, нежели религиозным.

Нико пришел в ужас, наблюдая за ними с момента зачисления. Алхимик видел разных инквизиторов. У каждого свои идеалы. «Цербер» объединяло в первую очередь одно – реализация жестокости, алчности в смертоубийстве.

Без крови они будто просто не могли жить. Кровь была им нужна, как пища, как сам воздух. При мысли об этом у псаря бежали мурашки по коже.

Культ Скорпиона недооценивать все же не стоило. Свои секреты террористы хранить умели. Абы кому их было не узнать

Основная ударная сила – оранжевые хламиды и завербованные латентные чародеи – не знали ровным счётом ничего. Даже не всякий иностранный адепт ведал, откуда поступают приказы сверху, где чёрное сердце Культа Скорпиона.

Зачастую магистры заведовали на местах, служа своего рода промежуточным звеном, посредниками между исполнителями и заказчиками.

И всё же, обязательно кто-то должен был знать всю подноготную. Но такие персекуторам не давались.

Либо заблаговременно уносили ноги, либо самоликвидировались.

Поразительная самозабвенность. Их преданности делу стоило позавидовать.

Алхимик увидел поодаль скорвена, пробившего раненому грудную клетку цвайхандером. Знакомое лицо стало поводом для радости. Псарь улыбнулся, наивно полагая, что они с наемником – не чужие люди.

Гараволья окликнул его, махая рукой:

– Шатун!

Вилогор посмотрел на него с секунду. Совершенно бесстрастно. Затем отвернулся, не желая знаться с Никколо. Псаря это расстроило, даром что Олег никогда не отличался особенным дружелюбием.

Едва ли проблема заключалась в алхимике. Кондотьер затаился в ожидании развязки его спецзадания в Саргузах. Держался поближе к Вервольфу. Пережигал свои переживания внутри: цель куда-то запропастилась, а продыху с магами не давали вообще.

Рауш заметил смятение на лице Нико и похлопал юнца по плечу, утешая:

– Ты не переживай так. Он ведь скорвен. Самый настоящий безбожник, вскормленный молоком язычницы.

– Это что-то решает? – усомнился алхимик. – Мы ведь с ним столько прошли бок о бок, а он…

– В том числе. Молвяне Севера всегда были сами в себе. Стать их другом также трудно, как приручить волка. От них не дождёшься улыбочки. Для этого он должен испытать настоящую радость. Я говорил с ним. Изъясняться по-илантийски ему тяжело. Тоже свой отпечаток накладывает, не находишь?

– Да, Шатуна болтливым не назвать.

– Просто знай, он наш дорогой брат. К тому же, пашет он наравне со всеми. Этого должно быть вполне достаточно, как по мне. А там уж прирастет…

– Пожалуй, так, – не стал спорить Гараволья. Он был сыт по горло трёпом луров.

Сам увёл взгляд в сторону. Ему вспомнилось недоверие Альдреда по отношению к двум кондотьерам в «Гидре». Чисто интуитивное. Так уж вышло, что Нико ненароком заразился паранойей. Практически одномоментно. Кто б сказал ещё, что задумал Олег.

Валить террористов у «Цербера» получалось, пусть и с переменным успехом. Проблема заключалась в том, чтоб их отыскать. Но уж когда местоположение удается установить, клочки летели по закоулочкам.

За последние два дня группа самого Карла Рауша накрыла всего-то пять мест, где прятались чародеи. Улов получился добрый, что ни говори.

Гостиница «Кватро Канти» в Деловом Районе. Саргузская Библиотека в Философском Квартале. Больница Санта-Валентина близ Каналов. Шестьдесят второй сухой док в Портовом Районе. Капелла Грациана возле Циановых Дворцов.

Словом, помотало бойцов Рауша знатно. Зато собрали отовсюду свыше ста пятидесяти чародейских голов.

Навстречу командиру «Цербера» выходил Йенс Крёгер. Даже в дождь егерь не снимал своей банданы, как если бы хотел акцентировать внимание собеседников исключительно на своих диких янтарных глазах. О ликантропии, что преследовала его уже несколько лет, Карл не имел ни малейшего понятия.