– Я доброволец 154-й ОМСБР, в районе 74-го километра был ранен и отправлен в тыл.

– А куда ранен?

– Да легко: осколок в левое плечо попал, его быстро вытащили. Да и заживает на мне все как на собаке. Я сперва даже и не заметил… - пока Илья рассказывал, старший лейтенант зашел ему за спину и слегка похлопал по левому плечу. Илья дернулся и зашипел от боли.

– Прости! Вот теперь верю. – объяснил свое действие офицер. – А почему с оружием?

– Так это снайперка! Как же я ее кому-то отдам? Меня на ту сторону хотели переправлять, а я еще здесь пригожусь!

– Согласен… лады, боец, верю! Переночуешь в КПЗ, там пусто, закрывать не буду. Есть хочешь?

– Не откажусь… - Илья не стал играть в скромника. – А то у меня пусто, обещали на той стороне кормить…

Через несколько дней Илья с утра до позднего вечера занимался укреплением сталинградского элеватора, переноской туда боеприпасов. А канонада становилась все ближе и ближе…

14 сентября все это пригодилось – вермахт сумел пробиться к элеватору. Оборону в здании и рядом заняли остатки 35 гвардейской и 131-ой дивизий. Фрицы наступали с трех сторон: обстреливали, накатывали… откатывались и снова шли на штурм.

– Ганс, это просто дерьмо! Мы атакуем с танками уже два дня, а эти «иваны» сидят в горящем здании и не сдаются! – не понимал Вильгельм, один из пехотинцев, штурмовавших элеватор.

– Так говорят, что они сами подожгли зерно в нем, Вилли, чтоб было сложнее их бомбить.

– Это не люди, это дьяволы! У нас в роте осталось 60 человек! А их что, не берет ни пуля, ни огонь?

– Ничего! Завтра сломаем им хребет! Сталинград наш! Говорят, что уже делают нарукавки - «щиты за Сталинград», с изображением элеватора, ведь взяв его, мы возьмем Сталинград! Будем щеголять с щитами!

Но ни завтра, ни послезавтра им не суждено было взять элеватор. И Вилли, и Ганс, на следующий день были убиты точными выстрелами снайпера, а снайпером был мальчишка – Илья.

А 18 октября от Волги раздались дружные «Ура!» и «Полундра!»: сразу, с переправы, в бой вступила североморская 92-я бригада морской пехоты, тельняшки и бескозырки замелькали на улицах КИМ, Рабоче-Крестьянской, Баррикадной, Козловской… А некоторые группы моряков даже завязали бой с фашистами у железнодорожного вокзала Сталинград-2.

Остатки 35 и 131 дивизий получили приказ на переправу через Волгу и отход на переформирование.

– Эй, сухопутные! Освобождайте позиции! Теперь наша очередь врага бить! – радостно сообщил молодой парень в тельняшке.

– Давайте, занимайте позиции. – выдохнул капитан- пехотинец.
– Сержант! Покажите позиции и сектора обстрела, введите морячков в курс дела.

Уцелевшие защитники элеватора сдавали сменщикам огневые позиции, собирались, строились и покидали элеватор.

Только один солдатик, не собирался и не уходил, а продолжал сидеть на каком-то ящике и чистить винтовку.

– Эй, пехота, ты что, забылся или заснул на радостях? Ваши уже уходят! – весело поинтересовался морячок.

– А я остаюсь, - к морячку повернулся мальчишка, который держал снайперскую винтовку. – Теперь вы - мои, будем воевать!

– Эй, братва, слыхали? – привлек внимание товарищей морячок. – Мы - его! Гляньте, салажонок нас будет учить, как воевать! Эх, салажонок! Мы – «черная смерть» - как фрицы прозвали… Беги своих – пехоту догонять, не тебе отцов воевать учить…

– Могу и поучить… Бески на каски смените, а то после первого взрыва получите контузию или по голове прилетит кирпичами – тоже не подарок. А по поводу пехоты… - Илья, прищурив левый глаз, снизу вверх посмотрел на морячка, «цикнул».

– А паренек прав!
– поддержал Илью подошедший старший лейтенант Поляков.
– Бушлаты надеть, каски надеть! А ты, боец, чей?

– 154 ОМСБР, разведрота. Матрос Фролов. – доложил Илья.

– Постой-ка, откуда здесь 154-я? Все, что от нее осталось, южнее Сталинграда было? Да и комбрига вашего разжаловали, – удивился старший лейтенант.

– Врете! Наши не могли драпануть! А меня у Тингуты поцарапало чуток, командир приказал грузиться на санпоезд. Здесь с него сошел, воюю… – вспылил Илья. У него в голове не укладывалось, что полковника Смирнова разжаловали.

– Да ладно? Из разведроты? Матрос? Не завираешь? – удивился морячок. – Да хоть ты и крепкий парень, но тебе, от силы, лет 16! Над верхней губой только пушок появился! – перебил морячок Илью.

– Черныш! Хорош воду мутить. Не уж – то не понял, что Фролов парень боевой? На левое плечо гимнастерки посмотри… Некоторые, на его месте, уже бы бежали к переправе, а он остался. Соображаешь?

– Понял, товарищ старший лейтенант… Как не понять? – и матрос Черныш повернулся к Илье. – В бою и посмотрим, чего стоишь.