– Никита! – позвал Семен Авдеич как-то ближе к ночи, 1 ноября.

– Слушаю, дядя Семен, - когда они были дома и не на виду у других, то отношения между «предателем Родины» и «избитым мальчиком» были абсолютно другими: они общались как настоящие близкие родственники, а ведь знакомы всего неделю. Никита помнил себя в роли внука старосты и какие взгляды односельчан приходилось терпеть ему и деду Капличу.

– Никитка, завтра поедешь к Южной переправе, дам тебе телегу с полицаем – там немцы собираются немного активизировать строительство. Ты передашь старшему, не знаю кто там будет, вот эти бумаги – тут ничего ценного и интересного – немного торговли. Твоя задача: послушать, что говорят фрицы (Семен Авдеич был в курсе, что Никита не только на ключе работает, но и языком владеет), посмотреть, как идут работы, какие стройматериалы завезли. Потом поедешь на правый берег – отнесешь от меня вот эту корзинку - «датку» Хакельбергу. Понятно, что тебя к нему не пустят, отдашь адъютанту. Задача: когда пойдешь через мост у Семеновского оценить его оборону, засечь огневые точки.

– Сделаю, дядя Семен!

– Давай, спать ложись, разгильдяй!
– Семен Авдеич дал развернувшемуся Никитке легкий, шутейский подзатыльник. И на удивленный взгляд Никиты ответил. – Ты уж прости меня, что приходится по-настоящему тебя бить…

– Дядь Семен, сколько можно извиняться? Я же понимаю, что по-другому нельзя… - вздохнул Никитка. Последний раз, сегодня, за какую-то «провинность», досталось у комендатуры хлестко и наотмашь, да так, что кровь потекла сразу из двух ноздрей. Нос остался цел – и это уже хорошо! Они сразу договорились, что Никита «получает» плеть, ремень, но по лицу вскользь и никаких подзатыльников – голову надо беречь.

Утром Никита вместе с Семеном Авдеичем прибыл к комендатуре.

– Сидоров! – позвал полицая Семен Авдеич.

– Я здесь, господин помощник бургомистра! – подбежал молодой полицай.

«Интересно, - подумал Никита. – Он из бывших пленных или совсем не служил?»

– Значится так… Берешь моего балбеса, везешь его на южную стройку, там он отдаст бумаги и поедете на ту сторону, к санаторию, там он отдаст для господина Хакельберга корзинку. Понял?

– Понял, господин помощник бургомистра!

– А раз понял, то что стоишь, как раззява? Запрягай лошадь и езжайте!

Приехали к южному мосту. Никита передал бумаги старшему и получал разрешение посмотреть на стройку. Пленные таскали доски. Один из них был мальчишка, очень похожий на…

– Илюха… - выдохнул Никита. Резко развернулся и пошел к телеге. Он боялся, что не выдержит и крикнет, позовет Илью или как-то еще выдаст себя и его. Никитке нужно было прийти в себя, все обдумать.

Телега ехала через весь старый Калач к северному мосту, что был в полутора километрах от города.

« Вот это да… Опять Илюха в плену, вот ему достается. Худой, бледный, наверное, после ранения. Совсем доходяга. А где Серый? Сколько еще он сможет продержаться? Как его вытащить? Как? Попросить дядю Семена? Вряд ли поможет – подозрительно. Да и нельзя раскрываться, провалит свое задание и задание Вали. А я что могу? Чем помочь? – Никита ехал на телеге, но голова работала только в одном направлении – спасти друга. Никита потер виски и несильно надавил пальцами на глаза. – Он голодный. Надо подкормить… Подкормить! Немцы разрешают передавать – перекидывать простенькие продукты через колючку, до седьмого столба от ворот, предварительно проверив и забрав то, что могут съесть сами, об этом говорили мальчишки – соседи! Ладно, подкормлю, а дальше? Как сбежать? Сбежать… Только за территорией лагеря, значит на работе. На работе… Таскают стройматериалы для будущего моста. Мост – река – вода – Илюха отлично плавает. Дон переплывал! Вернее, отлично плавал, сейчас может и не доплыть – отправиться на дно… Вот бы акваланг! Акваланг! Точно! Разыграть падение в воду и «утонуть» на виду у всех! Сколько его будут искать фрицы? Минуту? Пять? А Илье надо будет выныривать и дышать… Да и вода уже холодная, хотя он парень закаленный. А если не выныривать, а дышать? Дышать через полую трубку, находясь под водой!!!»

Никита чуть не заорал от радости, что нашел решение.

Вечером Никита рассказал о поездке, нарисовал схему обороны моста – то, что увидел, а увидел разведчик многое: 6 зениток, 4 дзота с пулеметами и около взвода охраны, плюс 12 полицаев.

– Молодец, Никита! Я увидел только 4 зенитных орудия. – похвалил Семен Авдеич.

– Дядя Семен, у меня вот такое дело… - начал Никитка, не зная, как быть. – Я сегодня среди пленных своего Брата увидел…

– Брата? Ты же говорил, что нет у тебя никого?

– Думал, что нет его, что погиб, а он жив. Что делать, подскажи…

– Никита, вызволить из лагеря, не привлекая внимания… очень сложно. Станут задавать вопросы. Надо покумекать – обмозговать.

– Дядя Семен, а если ему удастся сбежать, есть возможность его укрыть?

– Если сбежит… Есть верные люди – не выдадут. А как он сбежит?

– Думаю, что вот так у него получится…

Получилось через 2 дня – 4 ноября. Мальчишки, с которыми он бегал на строящийся мост, и которые видели Илью - обещали молчать. Они побежали по домам – скоро начинался комендантский час. А Никита и Илья побежали в другую сторону: нужно было успеть на окраину города к бабе Нюше, как сказал дядя Семен. Прибежали, когда уже почти стемнело, домик стоял одиноко – соседние были разрушены и было понятно, что в них никто не живет. Илья постучался в дверь.

– Кого Бог принес на ночь глядя? – раздался голос из-за двери.

– Баба Нюша, я от дядьки Ерофея письмо принес.

– От Ерофея письмо? – дверь открылась. Заходите, родненькие. Заходите… А ты что не заходишь в избу?

– Баба Нюша, вшивый я. Не хочу в дом нести…

– Где ж тебя так угораздило, деточка? Мамка-то куда смотрела?

– Из лагеря я, баба Нюша…

– Ой, деточка, звать тебя как?

– Илья…

– Так вот, Илья, бери два ведра, колодец за околицей, тащи ведра четыре воды. Немцев не бойся, они здесь редко бывают.