В стриптизе сладко пахло, с арабским душком распутства. Гостей кроме него не было, но девицы танцевали сразу на трех пилонах. Уже топлес, они грациозно взлетали на шестах под потолок, оформленный под звездное небо, а потом медленно соскальзывали головой вниз. Абрам хотел было изобразить завсегдатая, но его тело почти парализовало, а конечности, горячие словно раскаленный металл, подгибались от мощности впечатления. Его подхватили нежные руки юных стриптизерок и отвели в ложу, на мягкие диваны, к богато накрытому столу. Девочки усадили гостя, налили водки и положили в тарелку всякого. После чего, выпрямившись в полный рост, они вытянули губки в блестках и задышали глубоко, чтобы небольшие голые грудки задвигались, а потом оттянули резинки крошечных трусиков. Фельдман чуть было не умер. Его спас менеджер стриптиза, цыкнув на подчиненных, которые будто стрекозы, сверкая блестками на тонких ручках-крылышках, скрылись в полумраке. Менеджер принялся оправдываться, что всем им было строго-настрого запрещено сегодня клянчить чаевые – но что с них, блудливых, возьмешь…

– Мы вам на столик поставим табличку «Не беспокоить» – и радуйтесь без напряжения себе в удовольствие.

Фельдман кивнул, менеджер скрылся, и Абрам влил в себя три рюмки водки подряд, чтобы охладить члены, но они почему-то не остывали.

Он заставил себя съесть котлету, густо намазав ее икрой, выпил еще водки – и только после этого немного успокоился.

Он стал различать разные земные шумы вокруг и услышал знакомый мужской голос, который сегодня объявлял имена гостей.

На этот раз бархатным тембром ведущий сообщил, что благодарит Снежану, Ольгу и Сьюзен за столь изысканные выступления. Стриптизерки покинули пилоны и почти побежали к ложе Фридмана за чаевыми, но, увидев табличку «Не беспокоить», в мгновение ока ретировались, хорошо зная, что если нарушить правило, то, во-первых, будет больно, а во-вторых, их передадут вокзальным сутенерам навеки.

– Нинон, Хельга и великолепная Лолита! – объявил ведущий модно, будто нараспев. – Встречайте!

Фельдман зааплодировал, дожевывая кусок фаршированной щуки. Еврейское сознание покинуло его, и теперь он, простой обыватель, улыбался во весь рот, приняв облик немного нездорового эротомана.

Первой закрутилась вокруг шеста Нинон. Рыжая бестия вытворяла что-то невероятное. Крутилась вокруг пилона, удерживаясь только ногами, взмахивала руками будто раненая птица, взлетала к звездному небу – и оттуда срывалась прямо в ад.

И опять Фельдман аплодировал, отбивая ладони.

– Холодная Хельга! – возвестил ведущий. – Специально для охлаждения нашего дорогого гостя!

Волосы, брови и ресницы финской девушки были выкрашены в радикально белый цвет. Она прибыла словно из другого мира, иной цивилизации, ее выступление стало не столь акробатическим, как у Хельги, зато рукотворная альбиноска поразила Абрама балетной плавностью движений и не такими мускулистыми ногами. Она понравилась ему больше, чем гимнастка Нинон, и Фельдман выпил немного джина чтобы расслабить напрягшиеся ягодицы, пока он дожидался выступления следующей девицы. Чуть привстал, сел… Каменная задница, будто свело… Выжал в рот поллимона – жопа стала чуть мягче.

– Несравненная Лолита! – возвестил голос порока, и к центральному шесту выпорхнула небольшого роста девушка с кудрявыми волосами до плеч.

Не успела она разогнаться и сделать двух кругов вокруг пилона, как Фельдман стремительно вскочил на ноги.

– Стоп!!! Стоп!!! – закричал он и замахал руками словно лопастями мельницы. – Стоп!!! – Музыка смолкла, девушка в недоумении застыла. – Как ты могла?! – возопил Абрам. – Рахиль! Еврейская женщина, что ты делаешь?! Рахиль, невеста Фельдмана, не может здесь быть!.. Ааааааа! – Он почти рвал на себе волосы от случившегося несчастья. – Рахиль!..

Кто-то передал информацию по рации, и через минуту в зал вошел Янек Каминский. Он приобнял рыдающего Абрама и стал допытываться, что случилось, пока тот пытался влить себе в горло газированную минеральную воду.

– Ты… Ты… – Фельдман сначала икнул, а потом рыгнул. – Ты мою… мою невесту… Аааааа!.. На шест!

– Какую невесту? – не мог понять Янек. – Разве у тебя есть невеста?

– Рахиль, моя Рахиль! – причитал ошарашенный увиденным Абрам Моисеевич.

Янек попросил по рации, привести к нему девушку, и когда ее доставили, в халатике и с маленькой, сигареткой во рту, Каминский дернул друга детства за рукав:

– Она?

– Да, – кивнул Фельдман.

– Допился?! – рассердился Каминский. – А трындел, что не пьянеешь!

– Моя Рахиль…

– Это Светка, кликуха Размазня! – пытался объяснить хозяин клуба. – Из Питера… Она и там работала, до… Какая невеста?! Какая Рахиль?!

В глазах Фельдмана чуть прояснилось от высыхающих слез, и он внимательно поглядел на девушку.

– Вдуй ей! – предложил Янек. – По самые гланды!

Абрам сделал два шага навстречу и вытянулся как подслеповатый гусь. Он не обнаружил на шее девушки родинки, да и лицо, хоть и похожее на лик его невесты, вблизи оказалось более взрослым, с распутными глазами и безразличным взглядом.

– Светка? – переспросил Фельдман.

– Светка, Светка! – подтвердил Янек. – Иди уже в комнату, отстреляйся с ней, легче станет! – Каминский что-то шепнул менеджеру, и тот, кивнув, прошептал стриптизерке:

– В Розовую!

– Что «в розовую»? – не понял Абрам.

– Там все поймешь! В Розовую комнату…

Размазня получила все необходимые инструкции, жесткий приказ ублажить гостя – и через десять минут в ванной комнате женские руки намыливали его белую, как сметана спину, где-то там еще старательно мыли, потом вытирали всю плоть насухо, нежничая с интимными местами…