– Тише, тише! – улыбнулся Абрам. – Много кто из евреев космосом и пустотой занимался. Многие Нобеля за это получили. У тебя есть Нобель?.. Нет… И мои родители тоже космосом занимались, пока несмышлеными были. Тоже на Нобеля не заработали…

– Твои родители занимались космосом?

– Космонавтикой. Ведь Россия была законодателем в этой области. Я много знаю поучительных историй из этого закрытого мира.

Инженер выказал лицом крайнюю степень любопытства. Ему казалось, что он давно знает все исторические мелочи мировой астронавтики.

– Мало интересного, – кокетничал Фельдман. – Глупости одни… – Он налил инженеру виски, а себе плеснул в бокал красного «Шато Голан».

– Не пристало себе цену набивать! – обиделся инженер.

– Почему же нет? У меня есть информация, тебе она нужна – вот и цена высокая! Закон капитализма. Спрос рождает предложение!

– Сколько ты хочешь?

– У меня есть ровно сколько надо.

– Тогда что?

– Отложи свой полет на два года!

– Это просто невозможно! – засмеялся инженер. – И зачем тебе это?

– Ты даже не знаешь, когда твоя ракета будет готова. Точно не ранее, чем через два года! – Фельдман тоже улыбнулся. А потом сократил свою улыбку до минимума. – И чем ты рискуешь?

– О’кей, – согласился гость. – Если с этой минуты… То, пожалуй, не успею.

– Ты дал слово.

– Дал.

– Хорошо. Потому что… Хорошо, я расскажу тебе историю, которую в мире знают несколько человек. Если еще живы они… С чего начать?.. – Фельдман выпил вина, подумал несколько и начал: – В космос должен был лететь первым…

– …про Титова и Нелюбова я знаю…

– Не перебивай!

– Sorry…

– Первым был должен лететь Иван Иванов. Как символ СССР. Ивановы – наиболее встречающаяся фамилия в то время в СССР. И Иван тоже, впрочем как и в мире. В испаноязычном мире – Хуан, Йоаван, Янко, во Франции – Жан, у грузин – Вано, и так далее… Прекрасный парень был, кстати. Честный, трудяга, грезил космосом, понимая, что пятьдесят на пятьдесят может погибнуть. Член партии большевиков! Любил он свою профессию и страну беззаветно. И жену свою Нюрку любил до беспамятства. Как ты – Нинку. – Инженер на последних словах слегка хрюкнул, но ничего не сказал. – Так вот, готовился он к полету несколько лет, а Нюрка котлетки ему жарила да борщом кормила с мясом. Водочки иногда наливала, балтийскую селёдочку подавала. Но Иван меру знал… По дому все делала, так чтобы когда Иван радовал ее редкой побывкой, то и она радовала его порядком в доме… А потом ребеночка Иванову родила, правильного и послушного. Мальчишку… И остается до запуска, до мировой сенсации всего-то полгода, как в центр по управлению полетами на все компьютеры, кстати сворованные у вас, у США, приходят некие сигналы. Идут и идут. И через какое-то время всем стало понятно, что эти сигналы не радиопомехи, не какой-то там пульсар запускает ерунду, а что посланы они какой-то цивилизацией. Нашли огромное количество последовательностей. Неким разумом. Понятно, что все руководство страны всполошилось, Королев напрягся – в общем, все напряглись! Мы в космосе не одни – там разум правит! Ну, и все, что приходило, давали расшифровщикам. Те бились-бились – только лбы себе разбили. Не поддается расшифровке, и все тут. Вольфа Мессинга даже просили на расстоянии просканировать сигналы, но и у него не получилось расшифровать. Беда, да и только!.. Когда все уже вконец отчаялись, Королев плюнул на эту хрень, приказав считать эти сигналы несуществующими, мешающими процессу. В один из рабочих дней в Центр управления полетами пришел погостить старый теоретик космоплавания. У него был пожизненный верхний допуск, и старику показали сигналы, приходящие из космоса. Старик был евреем – и тут же определил:

– Это не шифровки… Это иврит!

– Что за иврит? – удивились все.

– Иврит – это иврит, – ответил старик. – Официальный язык Израиля.

– Как это?

– Очень просто. У нас русский – а у них иврит.

– И что, можно прочитать эти шифровки?

– Это не шифровки! – обозлился теоретик. – Это язык. Конечно можно прочитать!

Тотчас притащили ворох распечаток, и старик углубился в чтение… По прошествии трех суток он выдал короткую, на страницу, выжимку, из которой следовало, что космос населяют евреи. И не только ближний космос, но и планеты самых отдаленных галактик. Короче, евреи – во всей Вселенной… Звучало странно, но вызвали переводчиков с иврита, и те подтвердили подлинность написанного. Конечно, переводчиков выслали в Биробиджан с обещанием расстрелять, если что – хоть словечко.

– Если что? – уточнил инженер с ехидной улыбкой.

– Смейся, смейся! – продолжил Фельдман. – Корче, Политбюро СССР собралось на секретном заседании. Пригласили товарищей из ЦУПа. Начали разбираться, что да как и что с этим делать.

«–Нехорошо мы поступали, товарищи, с евреями! – высказался один из руководящих членов страны. – Если они нам помогли революцию сделать, то, значит, мировой космос – еврейско-пролетарский. И нам надо срочно принимать решение!

– Какое? – поинтересовался член Политбюро товарищ Ворошилов.

– Логически рассуждайте, товарищ, как вас там… А, это вы, Климент Ефремович?.. – Хрущев сделал вид, что сразу не узнал старика. – А логика в том, что мы теперь не можем запускать в космос русского парня. Или грузина, или украинца…

– От чего же, товарищ Хрущев? – удивился Ворошилов.

– А то, что там… – Хрущев указал пальцем в потолок. – А то, что там все евреи!

– А интернационализм?! – вскричал товарищ Куусинен.

– Похоже, его там нету! – высказался будущий Генсек СССР товарищ Брежнев. – Вот моя Галя похожа на еврейку!

– Пошлем Галю в космос! – согласился Хрущев, но тотчас осекся. – А что… А что, если нам послать в космос еврея? – Политбюро в полном составе засмеялось, и поскольку в нем были немолодые люди, то смех перешел в продолжительный кашель. – Иванова обучим этому, как его…

– …ивриту, – подсказал товарищ Суслов.

– Выучит, так сказать, голос Вселенной! – поддержал Генсек. – Приставим к нему священника ихнего…

– Раввина? – уточнил Куусинен.

– Вы, часом, не еврей, товарищ Куусинен?