Как я и подумала, семья действительно при бабках. Кроме того, что машина у них была довольно дорогая, что было понятно даже абсолютно не разбирающейся в этом мне, так они ещё и жили всего в трёх кварталах отсюда. Мне лично и в голову бы не пришло ехать это расстояние, а не проходить пешком, но то я, предпочитающая лишний раз не тратить деньги, и способная пройти половину города пешком, если время позволяет. Стоимость проезда – это почти что булка хлеба, а я не развалюсь.

Устроившись на заднем сидении, обтянутом кожей, я в последний раз глянула на обшитое разноцветными панелями здание детского дома, и попыталась примерно прикинуть, через сколько вернусь. Судя по тому, каким взрывным был мой новый опекун, скорее всего, хватит его на пару-тройку месяцев. Я, конечно, постараюсь лишний раз не вызывать на себя его гнев, но если он будет так срываться на Алёнку, то в стороне не останусь, так что вряд ли долго он сможет терпеть того, кто будет подрывать его авторитет.

С другой стороны, хоть пару месяцев пожить в нормальных условиях, где в холодильнике есть еда, да обзавестись своим собственным пуховиком и зимней обувью, ещё и новыми, – уже неплохо. А там и до выпуска чуть-чуть останется. На высшее образование можно, конечно, уже и не надеяться, с моей-то откровенно похеренной успеваемостью за последние годы, но официантки и поломойки в этом мире всегда нужны.

Как говорится, всё фигня, кроме пчёл, а если вдуматься, то и пчёлы – фигня. Всё могло быть куда хуже, а жить на одной территории с незнакомыми посторонними людьми, мне уже не привыкать. Главное – не растерять сноровку и не привыкать к улучшенным условиям проживания, всё равно скоро возвращаться. А вот Алёнке наоборот, лучше бы поскорее привыкнуть к новым родственникам, чтобы так за меня больше не цеплялась. Жаль, конечно, будет расставаться, но ей так будет гораздо лучше. А я переживу, ничего страшного, рано или поздно эта белая полоса всё-таки наступит, никуда не денется. Всё будет хорошо – я в это верю. Ну, или пытаюсь уговорить на это судьбу.

Воровато озираясь, выскользнула из комнаты и тихонько прошла по коридору, чтобы никого не перебудить топотом, направляясь на выход. Само собой, в субботу утром ещё все спали, и наши с Алёнкой новоиспечённые опекуны, и сама сестрёнка, только дверь в комнату Стаса, сына Светланы и Григория, была открыта – парень был на сборах и вернуться должен был либо сегодня к вечеру, либо завтра утром. Чем именно он занимается, я уточнять не стала, но по видневшейся в проёме его двери боксёрской груше предположила, что какими-то боевыми искусствами. Так или иначе, но от моих собственных обязанностей меня никто не освобождал, и я отлично осознаю, что в моей ситуации без повода прогуливать школу – крайне дрянная затея.

– Ты куда? – раздался голос с кухни, и я невольно вздрогнула. Не угадала. Оказывается, Григорий встаёт очень рано.

– В школу, – честно ответила я и притормозила у прохода в кухню, не дойдя до коридора.

Как и предполагал статус, квартира у них была просто огромная, и я в ней чувствовала себя голытьбой, но откровенности ради стоит заметить, что я почти везде так себя чувствую. Пентхаус в два этажа, первый был отведён под большую гостиную с тремя диванами и огромным телевизором, кухню и столовую, а на втором были четыре спальни, две из которых отдали нам с Алёнкой. Судя по сдержанному стилю, они раньше были гостевыми, и, хотя я не совсем понимала, зачем покупать такую большую квартиру на семью из трёх человек, но спрашивать не стала – не моё собачье дело. Есть и есть, удобно, особенно для меня, являющейся, по сути, приживалой.

– Какую ещё школу? – Григорий приподнял бровь и посмотрел на меня несколько удивлённо.

– Среднюю общеобразовательную, – разъяснила я, но поняла, что прозвучало это как издёвка, досадливо поморщилась и опустила глаза. – Извините. Можно я пойду? Мне нельзя опаздывать.

– Там что-то важное? Мероприятие какое-то? – мужчина и правда, кажется, не понимал моей позиции. – Или контрольная?

– Да нет, обычный последний день четверти, – также недоумённо ответила я. – Пять уроков и классный час, потом вернусь.

– Так, – он вздохнул и решил взять ситуацию и разговор в свои руки. – В школу тебе сегодня не надо. Садись, – он кивнул на угловой диван кухонного уголка. – Что на завтрак любишь?

От локации зависит: две порции именных звездюлей, если кто-то проснулся из-за моих сборов, либо национальное грузинское блюдо, традиционное для детского дома, под названием "Жричодали", – подумала я, но вслух этого произносить не стала.

– Не успеваю обычно позавтракать, – коротко пожала плечами, выдавая обтекаемую и удобную отмазку. – А в детском доме не спрашивали.

– Я-ясно, – протянул мужчина и открыл огромный стальной холодильник. – Яичница? Омлет? Горячие бутерброды? Хлопья? Шарики? Каша? Или ещё что-то хочешь? – он бросил взгляд на смарт-часы. – Доставка уже работает.

– Можно кофе? – я бросила взгляд на его собственную чашку, стоящую в противоположном конце стола. – Я подожду, пока Алёнка проснётся, а то застесняется.

– Эспрессо, американо, капучино? – снова перечислил мужчина.

Нет, я не дремучая, и эти названия мне вполне знакомы, слышала их в кино и социальных сетях, но чем они отличаются друг от друга – понятия не имею, до всего этого я вообще кофе не пила. Вздохнув, чуть повращала в голове, как удобнее спросить и поинтересовалась в ответ:

– Что-нибудь из этого подходит под определение крепкого чёрного кофе без сахара и молока?

– Так, понятно, – кивнул Григорий. – Смотри.

Несложные различия он объяснял недолго. Зато теперь я знаю, что весь натуральный кофе делается на основе эспрессо, всё остальное – это вариации разбавления кипятком, молоком или сливками, а ещё, что в этом названии нет буквы "к" и что слово "латте" надо произносить с ударением на первый слог. Заодно Григорий показал мне, как пользоваться кофе-машиной, раз я оказалась ценителем кофе, и попросил не пить больше двух-трёх чашек в день, мол, вредно.