Зная продажность дворцовых прихлебателей, он не пожалел денег на взятки, и поэтому вместо опалы вскоре последовало быстрое возвышение. Однако мстительный князь запомнил, что именно Братство Богини потребовало его казни. Поэтому отстраненный от командования войсками князь остался при государевом дворе в Дацине, поначалу держась незаметно и не примыкая ни к одной из придворных партий.

Великий шенсер Империи Феникса – князь Туань, под давлением верховного жреца Братства Богини Динху, воспользовавшись болезнью Лин Ту-Линга, стал удалять от двора своих соперников, назначая их правителями отдалённых округов или командирами пограничных войск. Туань считал, что, удаляя их от двора, он лишает своих недругов возможности влиять на управление государством и укрепляет своё положение при больном владыке. Поэтому, к нечаянной своей радости Чже Шен получил командование над войсками в Панченском лагере.

Покинув столицу, опальный князь с рвением принялся за подготовку к осуществлению своей мести. Здесь в провинциальной глуши ему никто не мешал, и он был сам себе хозяином. В отличие от других придворных, направленных на пограничные заставы и в дальние гарнизоны, он чувствовал себя там как рыба воде.

Вскоре под предлогом проверок границ, Чже Шен выпросил и получил должность начальника над войсками нескольких округов Закатного удела. Его противники втихомолку посмеивались, считая, что теперь-то опальному полководцу будет некогда участвовать в дворцовых интригах, так как всё его время ему приходилось проводить в разъездах, проверяя состояние пограничных войск и военных запасов.

Однако Чже Шен через своего доброхота Сюманга, бывшего главой имперской Тайной Стражи, постоянно был в курсе всех столичных новостей и событий. Более того, он ежечасно вербовал себе сторонников среди тайчи, тагмархов, кливутов и рядовых ратников. Не прошло и года, как он выпросил себе право распоряжаться казёнными военными запасами зерна и табунами, предназначенными для пополнения состава конницы.

Никто и не заметил, что вся военная власть в западных землях империи, потихоньку сосредоточилась в одних руках – князя Чже Шена и его сторонников. Наконец, в довершение всего, последовало его назначение на пост правителя Закатного удела, где шла постоянная пограничная война с непокорными тайгетскими горцами.

Несмотря на то, что он лишился возможности напрямую командовать войсками Панченского лагеря, это только укрепило его положение. Здесь же, вдали от двора, Чже Шен приобрёл одного из самых ценных своих сторонников – тайчи Кастагира.

Кастагир был знаменит тем, что это именно его воины настигли Дайсана, который пал в неравном бою. Тайчи собственноручно отрубил вождю наёмников голову и доставил свой страшный трофей в Дацинь.

За этот подвиг он был осыпан при дворе милостями с ног до головы. В знак признания его заслуг пред нефритовым престолом Кастагир был назначен на пост тайчи Железных Ястребов. Но не прошло и года, как в результате одной дворцовой интриги, его лишили этого звания. Только позднее он узнал, что своему столь быстрому падению он был обязан, тому, что сыну одного из князей требовалось сделать карьеру при дворе.

Не стерпев незаслуженной обиды, Кастагир вызвал молодого князя на поединок и жестоко его изувечил. Такой поступок не остался безнаказанным, и если бы не его слава, то дело могло окончиться плахой. Поэтому Кастагира просто выслали прочь из столицы, наложив запрет на проживание на землях восточных и Срединного уделов. По этой причине убийца Дайсана пылал страшной ненавистью к столичным чиновникам и купцам, ради которых он рисковал собственной головой при подавлении мятежа и поимке Дайсана.

Опальный командир Железных Ястребов был одним из самых известных людей среди военных. В его небольшое имение стекались все обиженные и недовольные отставные вояки. Достаточно сказать, что он имел собственный пехотный сабрак составленный из безземельных ветеранов, выслуживших свой срок под знамёнами Империи Феникса. Кроме этого, Кастагир на свои средства содержал конную сотню латников, не уступавших по вооружению Железным Ястребам, и тем более превосходивших их выучке.

Став правителем Закатного удела, князь Чже Шен закрыл глаза на маленькую частную армию Кастагира, тем более что она была полностью предоставлена в его распоряжение. Располагая большими доходами от поставок в войска подчинённых ему округов, Чже Шен поручил Кастагиру навербовать две тысячи отборных конных воинов, в дополнение к тем которых они уже имели.

Преданные князю ченжерские и кулбусские купцы, страдающие от радхонского засилья в торговле, были разостланы им вести торговлю по всем дорогам, а попутно преумножать средства, извлечённые Чже Шеном из военных поставок. Сейчас, когда скончался богоравный владыка, накал борьбы между придворными партиями достиг своего пика.

Но никто из них даже не подозревал, что в толпе князей и наместников за траурной колесницей идёт человек, за которым стоит больше силы, чем даже за обоими наследниками нефритового престола и который готов развязать братоубийственную войну, лишь бы захватить власть и отомстить своим противникам.

Траурное шествие миновало уже половину пути по направлению к усыпальницам государей Ченжера, когда его ход на мгновение нарушился. Одному из возниц погребальной колесницы сделалось дурно, он потерял сознание, и его срочно заменили другим, не останавливая хода скорбной процессии. В суматохе никто не заметил маленького шипа торчащего из шеи возницы, который легко отвалился, оставив на коже лишь небольшую ранку.

Пока глаза окружающих были нацелены на невольного виновника, оскорбившего своей слабостью торжество церемонии, некто в траурной хламиде, всего лишь на мгновение смешался с толпой вельмож и владетельных князей Империи Феникса. Короткая записка быстро перекочевала из одного широкого рукава в другой.