– Тогда буду ждать дальнейших указаний, – произнёс капитан и поклонился. – Кир. Проводите её высочество.

– Да, сэр, – послушно кивнул сержант, отчего светлая чёлка съехала ему на глаза, и подставил локоть. – В катакомбах темно, держитесь за меня.

– Благодарю, – отозвалась бесстрастно и надела маску…

Выйдя в служебные помещения, я отослала сержанта обратно, накинула на голову капюшон и поспешила на второй этаж в уборную для аристократов. Там я должна дождаться окончания постановки и появления моего двойника в сопровождении Энни.

Обычно во время оперы коридоры для гостей безлюдны, поэтому я несколько удивилась увидев трое мужчин. Высоких, крепко слаженных, в дорогих костюмах, но… внешность одного сразу бросилась в глаза. Такого сложно забыть. Особенно пшеничного цвета косу за могучей спиной.

Северянин…

«Проклятье…», – выругалась мысленно и, задержав дыхание, попыталась пройти мимо.

Он не должен меня узнать. Такое вряд ли возможно. Тогда я была в маске, сейчас тоже. Плащ скрывает волосы и фигуру…

… но я всё равно затаила дыхание.

Было в этом чужеземце что-то такое… что заставляло меня быть особо настороженной.

– Вы нашли её? – донеслись до моих ушей слова северянина. – Неужели в такой небольшой столице так много златовласых красавиц?

– Похоже она приходит в игорный Дом под вымышленным именем, а выйти на владельца нам так и не удалось.

«Пф-ф… дилетанты…», – усмехнулась мысленно, толкнув дверь уборной.

Но пометку в голове сделала: в ближайшее время игорный Дом не посещать. И зачем этот варвар ищет меня? Вот ведь настырный…

Я раскрыла шкатулку, переданную ассасином, достала три пузырька: один с усыпляющим снадобьем, другой с настойкой, подавляющей мужское влечение, и средство от нежеланной беременности, убрала их в спрятанный в юбках платья карман и вскрыла письмо от Хариды.

Пробежалась по витиеватым строчкам беглым взглядом и задумчиво постучала костяшкой пальца по губам.

Шаманка писала, что восстановить невинность невозможно, но есть иллюзорный артефакт, который обманывает даже самых одарённых и способных врачевателей и целителей, магов.

– Артефакт… – пробормотала озадаченно, размышляя, где такой достать. Иллюзионисты в Фенраме не имелись. Ярис казнил всех носителей этой редкой магии, считая угрозой. – Но если перетряхнуть подпольные лавки… – Подошла к бюро, взяла бумагу, чернильную ручку и составила короткое послание для Йена.

– Госпожа, – в покои бесшумно вошла Энни. – Я помогу вам подготовиться к чаепитию с её величеством, – исполняя книксен, вымолвила она.

– Забудь об этом. Я сама соберусь, – отозвалась, протягивая записку. – Найди Каяна и отдай ему, скажи, чтобы передал капитану. Срочно. Срок истекает завтра.

– Слушаюсь, госпожа, – робко вымолвила Энни. Забрала сложенный лист и спрятала его в углублении декольте.

– Будь осторожна. Не попадись, – обеспокоенно наказала я, нервничая из-за предстоящего визита делегации Аркана. Конечно же, повелитель не станет лично ездить по свету, чтобы отобрать для своего же отбора невест, но…

… дурное предчувствие не покидало.

Если мы где-то ошибёмся, великий Шейнар Эр Дан не будет к нам милостив и снисходителен. Повелитель химер славился своей жестокостью и непреклонностью, своим суровым северным нравом.

Говорят, он казнил всех во дворце Сэрим, включая прислугу, когда сверг своего отца. А после ещё многих служащих отправил под суд, подозревая в сговоре с прежним императором. И самое загадочное и подозрительное, что он до этого дня тщательно скрывал свою личность, действуя из тени. Опасался, что его могут убить, а сам обманом выманивал заговорщиков. А сейчас, когда объявился ещё один претендент на престол, решил явить себя миру…

Зная, как Беатрис не любит столичную моду, наряжаться не стала. Сама она оделась в традиционное платье Андоры: запашное, с длинными расклешёнными рукавами и свободным подолом, стелящимся по земле.

Её величество всеми способами старалась подчеркнуть свою принадлежность к другому народу, другой культуре…

Стол накрыли на веранде жемчужного павильона, где королева коротала свои дни. Она редко посещала главный дворец, только если его величество вызывал или проводились официальные мероприятия, требующие её присутствия.

Беатрис сама себя заперла в этом холодном мраморном месте, потеряв всякую надежду обрести счастье и покой.

Мне даже было жаль её. Совсем немного. Потому что жалость уступала место злости. Злости за слабость королевы, за её неспособность брать ответственность за свои поступки, за нерешительность, за безвольный характер и выбранный путь просто плыть по течению…