Поэтому я тихонько стояла на месте и молчала, изучая черты лица, что постепенно становились всё безмятежнее. Когда он раскрывал глаза, они мерцали, обнажая усталость мужчины. И я смотрела на него невинными глазами, пытаясь показать ему, как я растеряна.

И он обнимал меня.

Крепко-крепко.

Садился у камина или в огромное кресло в его комнате, прижимал к себе и гладил по спине, по бедрам, ногам и стопам. Отпускал щеку на мою макушку и гладил. А я засыпала как младенец, беззаботным, спокойным сном. Просыпалась наутро в его кровати, укрытая тяжёлым одеялом. Я знала, что он не спал на второй половине кровати. Однажды он сказал, что для него трудно быть ко мне так близко и так далеко одновременно, из-за слоя одежды и недоверия между нами.

Но я знала, что он был рядом всё это время. Или на ветке у раскрытого окна, спал в коконе своих крыльев или в неудобном кресле.

Но он был рядом.

Сейчас, отпускаясь в общий зал, я перед этим заплела аккуратную косу, похожую на рыбий хвост. И надела не новую блузу тёмного оттенка и юбку из плотной ткани, правда, накинула на плечи свою бледно-розовую кофточку. Теперь мне хотелось быть красивой для него.

Правда, иногда я замечала странный злобный взгляд обслуги этой таверны.

Ещё ненавистнее становилось лицо хозяйки постоялого двора при наших мимолетных встречах. Правда, больше нагиня ко мне с разборками не лезла, а лишь ограничивалась ядовитыми взглядами, стоило шааду уместить свою сильную руку на моё плечо.

Я ещё никогда не проживала моменты жизни до дна.

Не испытывала каждое мгновение на своём теле, ощущая, как неумолимо уходит время. Раньше я всегда прогоняла дни, месяцы, годы. Пытаясь достичь неизведанных вершин, дойти до тех времён, когда будет «счастливо» и «хорошо». Тем самым совсем не ценила свою жизнь и каждый проиденный день. Или, может быть, это потому, что Садэра раньше не было рядом?

Спроси я сама себя на чистоту, отчего я молчу об амулетах, быть может, стыдясь своей совести, я бы призналась, что безумно боюсь того, что практика закончится. И тогда…

Он уйдёт.

Я уйду.

И эти трусливые мысли не покидали меня. Будь я вольной птицей, может, и умчалась за ним на край света. Но я не была таковой.

У меня на попечение были сёстры. И я поклялась матери, что позабочусь о них. Мои девочки были совсем бедными и беззащитными.

Я не могла их бросить на произвол судьбы. Такой мысли и в голове не было, не то чтобы я об этом размышляла, оттого на сердце и щемило.

Теперь я осознала, что так сильно боялась, что шаад попользуеться мною и разобьет мне сердце, как не заметила, что сама причинила себе боль.

Ведь если позовёт, я не смогу уйть с ним.

Но он пока не звал, и я так и не разобралась, спокойно мне от этого или обидно?

— Чего печалишься, молодая госпожа?

Фыркнула хозяйка дома, поставив передо мной чашку с чаем приятного зелёного цвета. Вздохнув поглубже, я уловила едва ли заметный в воздухе запах ромашки.

— Наверное, устала. — мягко улыбнулась я ей в ответ.

Садэр давно ушёл на очередное задание, а я собиралась начинать писать доклад административному комитету своей академии (как бы сильно мне этого не хотелось), тем самым объясняя, как проходит практика, но пришёл гонец из одной из деревень.

Мальчик сообщил, что требуется моя помощь. Селение было довольно близко к Сентре, и я не стала мешкать, решила, чем раньше решу проблему, тем быстрее вернусь обратно.

Всё оказалось до смеха элементарным, но смеяться перед старостой, который с «важным видом» решал, каким таким образом странный лук созрел на окраине его селения, не стоило.

Пришлось объяснять, что это совсем не овощ, а цветок такой, ни капли не ядовитый и очень красивый. И называется он тюльпан.

Мне поверили не сразу, но уничтожать молодые, робкие ростки не стали. Благоразумно дожидаясь первых дней лета, чтобы тот расцвёл. Климат был не совсем подходящий для тюльпана, но тем не менее я, посчитав в уме и подумав, решила, что согретые летним солнышком цветы распустятся.

Пользуясь моментом, селяне тут же бросились терзать меня своими проблемами и усердно выпращивать советы насчёт как правильно вырастить? Когда поливать? А черенки надо отрывать? А листья лучше срезать или нет? А как с вредителями справляться?

В общем, здесь я проторчала почти до вечера. И теперь, усердно пряча зевок, попивала чай в доме одной местной знакомой, которая является и хозяйкой тканевой лавки. Также госпожа Гу была страстным ценителем роз. Нагиня обожала их, и весь огород представлял из себя прекрасную оранжерею.

Муж женщины всячески радовал её новыми сортами и видами любимых цветов, но порой не всё приживалось в строгом климате Изумрудной Долины. Вот, наверное, почему больше всех я просидела у неё.

— У тебя, девочка, головушка хорошая. И руки не из приличного места растут.