– Они ещё живы, – подумал Денис. – Здесь так холодно, как в холодильнике на мясокомбинате. Чёрт! Что это за место такое?

У кого-то не было ступней и целых ног, а у кого и кистей и рук. На глаза часто попадались изувеченные без конечностей, грубо стянутые жгутами, они ещё были в сознании, извиваясь от ужасной боли.

И присмотревшись ещё лучше, пытаясь высмотреть их детальное очертание, Муха уловил острые уши. Он посмотрел ещё на одних, а потом на третьих.

– Это не люди, это эльфы, – прошептал Игоревич. – И почти у всех содрана кожа. Господи, Боже мой! Кто это сделал с ними, неужели другие эльфы? Они стали каннибалами? Чёрт! Куда я попал? Мать вашу! Курицын, зачем ты вынудил меня применить этот навык. Чёрт, что стало с Акраидом. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

– Кто это мог вытворить с ними? – вертясь на одном месте. – Кому это нужно? – замечая всё больше и больше рядов с подвешенными телами. Зачем? – опустив голову. – Зачем всё это? Боже, я такой мерзости ещё не видел, – рассматривая мокрую, вперемежку с кровью и испражнениями, землю у своих ног. – Так это по округе не туман, это, вероятней всего,… – приподнимая голову к верху, – …пар, – замечая исходящие испарения, уходящие ввысь. – Белый пар, это не туман. Сколько же их здесь? – вновь пробегая взглядом, он по-прежнему удерживал зажатым свой нос. – Столько ещё таких мест по округе. Боже. Они в сознании или спят. Я слышу, как кто-то плачет, – прислушиваясь. – Или стонет. Я слышу чьи-то крики. Может кто-то ещё и бодрствует.

Глаза Дениса уловили тонкие трубочки, покрывавшие тела подвешенных. Они случайно попали ему на глаза, с трудом просматриваясь на окровавленной поверхности тел мучеников. Пульсирующая жидкость, ходящая по ним, едва улавливалась Игоревичем.

– Что это? Некое подобие анабиоза? Так они поддерживают жизнь? Странная и чуждая технология. А чему я удивляюсь, это ведь БеШу. Вот только жизнью это не назовёшь. Снизив температуру, они замедлили процессы в их организме, – стал анализировать Муха. – Так они продлевают им жизнь. Но, зачем? И кто эти они? Почему у некоторых нет рук и ног? Да чего я себя обманываю. Если я прыгнул в будущее, то вероятней всего, я попал в результат тех грядущих событий. Они добились того, чего хотели. Темница разрушена. Они свергли узурпатора в лице человека, а потом принялись, есть всех неугодных. Да, конечно они так и сделали. Я помню, как обезумел Слегдар. И судя по тому, как были удивлены те заключённые, он не был таким раньше. Что если влияние человеческого мяса сыграла такую роль. Что если оно именно так влияет на эльфов? Прямо как Крёнгиль, когда начинает поглощать мясо. И спустя время вот результат. Эти они, те, кто устроили эти импровизированные холодные хранилища, вероятней всего эльфы. А эти подвешенные вообще не люди. Это тоже эльфы. Что удивляет не меньше. Ну, а если так анализировать и дальше, то, когда заканчивается еда, пробуждается каннибализм. Может они сократили всю популяцию людей? Чёрт меня дери. Здесь холодно как в холодильнике, потому что это и есть холодильник.

– Помогите! – едва различимое донеслось эхо.

– Чёрт! Вашу мать! Чёрт! Как же меня это всё достало. Я хочу домой вернуться. Я хочу спокойной, умиротворённой жизни. Мне что потом ещё и Преисподней править? – и герою пришла мысль. – А это идея! Чёрт. Я же могущественный, как Люцифер, и как его сестра, что восседает сейчас на троне. Чёрт! Чего я беспокоюсь, чего волнуюсь? Я могущественный! Хотя есть одна незадача, мана. Чёрт! Но я справлюсь.

И в ту же секунду Мухе пришла ещё одна мысль. Он вновь посмотрел на подвешенные тела. Денису не давало покоя отсутствие рук и ног у некоторых мучеников.

„Не убивайте их сразу! Пока сердце бьётся, пускай он стонет, пускай он кричит, мясо его будет тёплым, сочным и свежим. Ешьте их, пока они ещё живы. Так вы больше вберёте силу!“ – вертелись речи Слегдара в голове Дениса.

– Отсутствие конечностей, это результат неспешного поедания, – подумал Игоревич. – А что если они могут наведаться сюда?

Внезапно глухой удар по голове и в глазах героя потемнело. Игоревич рухнул лицом в кровавую жижу.

Муха резко открыл веки, а после к нему пришло осознание, что это невесомость. Тишина вокруг и изредка доносящееся пиканье электроники улавливали его уши. Выдыхаемый воздух покрывал конденсатом стекло перед глазами Игоревича и, минуя долю секунды, след тут же исчезал.

– Где я теперь? – спросил он себя.

Напрягая глаза, Денис стал всматриваться вдаль, за пределы стекла. Через иллюминатор, на расстоянии в несколько десятков метров, на него смотрел Великий.

– Так это уже было, – подумал герой. – Это ведь уже было со мной. Эти звуки, это работа системы жизнеобеспечения в скафандре, – прислушиваясь к пиканью электроники. – Да, это они. Император, он выкинул меня в открытый космос. Это уже было со мной.

Безумный взгляд ТвоБо уже мало, чем походил на того самого друга и соратника – Курицына. Император смотрел, провожая взглядом героя. Изменённая намеренно внешность подчёркивала отсутствие, какой либо связи с тем, кем он был в прошлой жизни.

– Что повлияло на тебя? – подумал Денис. – Возможно, время или власть изменили тебя. Не понятно, как процесс перехода смог повлиять на него. Он уже был таким или стал, спустя годы и тысячелетия? И кто его знает, сколько ещё могло быть таких, подобных ему. И кто они, злодеи или нормальные люди? А сколько сейчас из них ещё живо в этой Вселенной? Предположительно девять, исходя из размышлений Великого и неучтённого им Тишины со СлиПо. И одного он убил. Двенадцать минус три, будет девять. Чёрт, подобные мысли были у меня в голове, я уже думал об этом, но более отстранённо. Вероятней всего это был стресс, ведь он выбросил меня в БеШу. Почему я вижу это? Это сон? Мои воспоминания? Что происходит?

Денис перевел взгляд на брюнетку. Альфа била по стеклу соседнего иллюминатора, нанося удары кулаками. Она кричала, но Муха не слышал её и продолжал отдаляться.

– Тогда она скинула с себя образ невозмутимой и непоколебимой воительницы и превратилась в ту, кем ещё не представала передо мной, – продолжал размышлять Муха. – Хотя, нет, помню, как она бурно отреагировала, когда один из некромантов захватил Стремительный. Тогда меня удили на её глазах.

Девушка прижималась к стеклу. Рыдая, пуская слезы, с полным отчаянием на лице, она продолжала бить кулаками. Прочная стеклянная поверхность иллюминаторов императорского корабля, способна была выдержать удар и посильнее.