Я прижалась к Владимиру. Самый прекрасный мужчина в моей жизни.

– Спасибо тебе… За все спасибо… – просопела я ему в грудь.

– Перестань Рокс, иначе я тоже расплачусь!

Владимир ответил на мои объятия. Он всегда умел выражать чувства.

– Я очень надеюсь, что не испорчу твою жизнь, моя милая провидица.

Я отстранилась и изумленно посмотрела на него. Как он мог испортить мою жизнь? Ведь это он меня спас. Он подарил мне все. И, кажется, дальше мы будем только счастливее.

– Не смотри на меня так. Это большое счастье найти спутницу, которая все понимает. Ты ведь и от своего счастья отказалась.

Я сделала шаг назад, как-то очень по-простецки утерла слезы и прищурилась:

– Нам с тобой, прекрасный принц, друг от друга не любовь нужна, а деловой партнер я замечательный!

И я тогда действительно верила в эти слова, верила, что мы будем счастливы. А потом наступило пятое июля.

В России я жила уже больше месяца. Преимущественно в нашем с мужем доме. Владимир все еще таскал меня на приемы, но летом в столице не так много семей остается, жизнь словно замедляется. По крайней мере так показалось мне.

В тот день я сидела в библиотеке и размышляла над сюжетом новой книги. Меня совершенно не удручало вечное одиночество. Когда становилось уныло, я писала сестрам Ройс, Морган, писала и Антуану. Однако еще ни разу не отправила ему письма. А как ему сознаться в том, что я замуж вышла? Выглядело это каким-то предательством. Да и странно было отправить ему хоть одно письмо после стольких лет молчания. Он меня, наверное, уже и забыл.

Внезапно в комнату буквально ворвался лакей. Отвратительная привычка, которая вечно заставляла меня вздрагивать.

– Госпожа, к вам мадам Дубовая.

Я удивленно велела ему пригласить Пелагею Макаровну, которую никак не ожидала в гости.

– Я без приглашения, – первое, что она сказала.

– Рада вас видеть.

– Слабо верю, – также спокойно продолжила женщина и, не дожидаясь какого-либо ответа, прошла вглубь комнаты. – Никто не любит незваных гостей.

Деловито, как-то по-хозяйски, она приблизилась к камину, клянусь, эта женщина провела пальцем по полке, явно проверяя ее чистоту. И смею вас заверить, осталась она этой ревизией весьма недовольна.

– Чем обязана? – не могу сказать, что мне это вторжение не нравилось.

– О, и в самом деле, – она обернулась, успев прихватить с полки какую-то книгу. – Я, милая княгиня, чуть ли не опоздала! Понимаете, в столице вы уже больше месяца, со мной знакомы две недели кряду, а с нашей ненаглядной Александрой Дмитриевной, какой кошмар, на пять минут дольше!

Она подхватила пышную юбку и проворно приземлилась в кресле. Пелагея Макаровна в ее модных, но уж больно вычурных платьях напоминала гигантских размеров медузу. Внезапно, я начала опасаться: того и гляди ужалит.

– Принесите нам чай, с вареньем! – скомандовала она заглянувшему лакею. – Слышала, у Преображенских чудесные сады на юге! Вы там еще не бывали?

– Признаться, даже не знала, что у Владимира имеются угодья на юге… – я кивнула слуге, чтобы тот исполнял приказ гостьи.

– Ох, милейшая Роксана, несказанно повезло князю: редко встретишь нынче девицу, не осведомленную обо всех ресурсах супруга.

Стыдно признать, но пока, из всех моих знакомых, Пелагея Макаровна нравилась мне больше всех.

– И все же, вы сказали, будто могли куда-то опоздать, – вернула ее к беседе я.

– Именно! Милостью нашего государя, с недавних пор, я своего рода аристократка… – женщина хмыкнула, словно в этом было что-то невероятно веселое. – Свет меня принимает, – она издала какой-то странный звук, наподобие цыканья или цоканья. – Еще бы не принимали, я нынче доброй половиной Петербурга владею…

Она задумчиво замолчала. Но стоило мне решиться нарушить тишину, как женщина тут же продолжила, чем страшно меня напугала.

– А вот подруг у меня нет. Точнее есть, Лизавета… Но знаете же, как это с друзьями бывает? Хочется их обновлять, хотя бы раз в сезон…

– Но отчего же вы спешили?

– Спешила? – переспросила она, будто позабыв с чего начала. – Ах, точно, спешила, пока злые языке не успели сболтнуть вам лишнего о моей неприглядной биографии… Я знаете ли из крестьян, потом была служанкой у милейшей графини, а нынче вот и сама своего рода…

Она вновь замолчала, погружаясь в мысли для меня не предназначенные.