— Да. Потому что он сын Бенни Кейна, так же как Роза — моя дочь.

— А я твоя внучка. Твоя и Бенни. Я хочу немного большего, чем быть просто заурядным человеком. Я хочу быть актрисой и почти добилась этого. Я на пороге осуществления своей мечты, и она у меня вот здесь. — Джаффи вытянула руку, продемонстрировав один из своих великолепных жестов, столь естественных для нее. — Но человек по имени Джек Фаин хочет все погубить.

Дино протянул свою костлявую руку и похлопал по черному телефону рядом с кроватью:

— Твой отец устроил мне это. Это не отводная, а личная линия. Знаешь, сколько связей ему пришлось пустить в ход, чтобы добиться второй линии в доме, тогда как у телефонной компании список заказов длиной, наверное, до самой Калифорнии?

Джаффи покачала головой. Дино захихикал:

— Много связей. Майер настоящий сын Бенни Кейна. Во всяком случае, я получил телефон и теперь могу общаться с миром одним лишь прикосновением руки. Я проверил этого парня Фаина, когда впервые услышал, что ты задействована в спектакле. Он совершенно пуст, и я не думаю, что мне удастся заставить его сделать то, что вы хотите.

— Я на это не рассчитывала. Но существуют деньги, которые надо так или иначе отмыть. Я знаю, дед. Я читала об этом в газетах и слышала от отца. Я скажу, куда можно вложить их.

Дино жестом указал на кофейник, и она снова наполнила его чашку черным густым напитком, который Рози готовила только для него, затем добавила два кусочка сахара и стала ждать, когда он сделает глоток.

— Хорош кофе, — сказал он. — Только один человек мог готовить кофе лучше твоей матери — это моя мать, Господи, упокой ее душу. Послушай, Джаффи, сейчас не те времена, что раньше. Теперь я не такой влиятельный человек, как прежде, хотя у меня остались связи, чтобы делать кое-какие дела. Но я уже не могу распоряжаться, я отошел от дел. Ты должна понять это. Я не способен защитить тебя так, как мне хотелось бы.

— Защитить от чего? Дед, я хочу лишь продолжать участвовать в спектакле. Тот, кто вложит деньги, получит доход. Что еще может произойти?.

Он взял ее за руки:

— Если ты свяжешься с этими парнями хоть однажды, то это навсегда. Я не хочу лгать тебе. Не важно, что они сделают на спектакле деньги, они рассматривают сделку как услугу для тебя, и ты будешь должна им.

— Должна что? Как я могу с ними расплатиться?

— Не знаю. И нам с тобой трудно предугадать. Но однажды кто-то решит предъявить счет, и ты не сможешь отказаться. — Дино сделал паузу, его темные глаза снова изучающе посмотрели на нее, — Подумай об этом хорошенько, Джаффи, и если не изменишь своего решения, я сделаю то, что ты просишь.

Джаффи задумалась на мгновение. Речь шла не только о спектакле, но и о Тони. Она любила его, и если спектакль снимут, он вернется в Лондон. Но она не может поехать в Лондон. Она должна остаться в Нью-Йорке и там добиваться успеха, о котором мечтала.

Джаффи кивнула в знак согласия:

— Дед, это единственное, чего я всегда хотела. За это можно заплатить любую цену.

— Ты уверена? — Голос его был очень серьезным.

— Уверена, — сказала Джаффи.

Он похлопал ее по руке:

— Хорошо, Джаффи. Ты получишь то, что хочешь.

Твой старый дед дает слово.

Помещение за кулисами театра Мороско было таким же маленьким, как и зрительный зал, но никто не называл его прелестным и уютным. Скорее всего его можно было назвать ужасным. Однако Джаффи, не знавшая других театров, полагала, что в Мороско все прекрасно, включая ее крошечную уборную. Эту комнатушку она получила потому, что вошла в число ведущих актеров и актрис, которых теперь было пять. И, кроме того, она была подружкой Тони Мортона. Как бы там ни было, Джаффи нравилась ее уборная.

В первый вторник января 1948 года, когда она находилась там после сорок седьмого представления пьесы, дверь позади нее открылась. Не оборачиваясь, Джаффи взглянула в зеркало — и похолодела. В рамке горящих лампочек, окаймлявших зеркало, возникло лицо Анджела Томассо.

— Привет, малышка.

— Убирайся, — тихо сказала она, не поворачивая головы. — Убирайся, или я позову парней, и тебя выкинут отсюда.

— Ха, и не подумаю. — Он сделал шаг в комнату и закрыл за собою дверь. — Поскольку ты действительно не понимаешь, я объясню тебе. Мы работаем на одного и того же босса, Винни Фальдо. Для тебя он мистер Фальдо. А это значит также, что ты работаешь на меня.

— Я никогда не слышала ни о каком Винни Фальдо.

Даю тебе десять секунд, чтобы убраться отсюда, иначе я закричу. К тому же через минуту сюда должен прийти режиссер, и мы вместе уйдем.

— О да, мне известно о тебе и твоем англичанине. Ты трахаешься с ним в этой грязной ночлежке. Полагаю, для тебя это единственный способ попасть на Бродвей.

Джаффи открыла рот и на этот раз действительно закричала, но Томассо сразу заглушил крик. Одной рукой он схватил ее за горло, а другой прикрыл рот: