— Разумно, — повторил Дьюкесн.

— Даю тебе двадцать четыре часа, Джаффи, — сказал Джек Фаин. — Завтра в десять придешь сюда и подпишешь. В противном случае сделка не состоится.

Выйдя на улицу, Джаффи перешла на противоположную сторону к зданию центральной телефонной станции, где в главном вестибюле набрала номер офиса отца.

— Папа, передо мной контракт на десяти границах, напечатанных таким мелким шрифтом, что я едва различаю слова. Завтра утром я должна подписать его или упущу наилучшую возможность, какую когда-либо имела. Через полчаса отходит поезд на Бостон. Может, поехать на нем?

— Нет, — тотчас ответил Майер. — Мы рады видеть тебя, но это будет напрасная поездка, дорогая. Тебе нужен специалист по театральным контрактам, а я никогда ими не занимался. Оставайся на месте и позвони мне через полчаса.

Когда она позвонила, Майер назвал ей имя:

— Мэттью Варлей, Пятая авеню, 501. Иди прямо сейчас, он ждет тебя.

Дом номер 501 на Пятой авеню находился неподалеку. Он располагался на углу Сорок первой улицы, прямо напротив публичной библиотеки. Офис Мэтта Варлея был примечателен львами, охранявшими вход в хранилище мудрости.

— Я должна подписать это завтра утром. Прекрасная роль, и сумма меня устраивает. Контракт мне нужен позарез. Но а я не хочу неожиданных сюрпризов, — сказала Джаффи, едва поздоровавшись.

— Очень мудро, — улыбнулся адвокат и тут же принялся за изучение документа.

— Стандартный вариант и потому вполне приемлем.

За исключением девятого пункта, — сказал он, окончив чтение.

— Что в нем?

— Там говорится, что, если спектакль не сойдет со сцены, вы не можете оставить его в течение двадцати четырех месяцев. — Он наклонился вперед и показал ей этот пункт. — Суть в том, что если спектакль станет хитом, то занятые в основных ролях артисты должны быть до конца связаны с ним. Те, кто вкладывает деньги, не хотят терять ведущую актрису, пока не выжмут из нее все до конца. С другой стороны, актриса может захотеть воспользоваться другим предложением или решит, что стоит гораздо больше, потому что спектакль имеет большой успех. Здесь кроется неизбежное столкновение интересов.

— А двадцать четыре месяца — обычный срок?

— Обычно указывается год. Бывает восемь месяцев, но не двадцать четыре.

Джаффи кивнула:

— О'кей, об этом мы и скажем мистеру Фаину. Я согласна только на год. Если он заартачится, будем договариваться на восемнадцать месяцев. Но это не все. Я хочу, чтобы вы были моим агентом, но только в том случае, если вы до конца поймете меня.

Кресло опустилось на все четыре ножки, и Мэттью оперся о стол, внимательно изучая ее.

— Кажется, начинаю понимать. Думаю, с удовольствием буду представлять вас. Я беру десять процентов.

Вы согласны?

Джаффи кивнула.

Адвокат обратился по внутреннему телефону к своей секретарше:

— Мисс Уилкинс, не могли бы вы зайти сюда с тридцать девятым, пожалуйста.

— Что такое тридцать девятый? — спросила Джаффи.

Он начал снова просматривать контракт, делая пометки, и вел себя так, как будто не слышал ее. Через две минуты появилась секретарша, неся поднос с бутылкой шампанского и двумя бокалами.

— «Болинджер» урожая 1939 года, — пояснил Мэттью Варлей, хлопнув пробкой. — Превосходное шампанское. Я пью его только в особых случаях.

С первой недели репетиций Джек Фаин понял, что спектакль ждет огромный успех. «Далила» была написана в соавторстве супругами Сэйди и Филом Леонард, на счету которых было уже пять комедий-хитов, да к тому же в постановке ведущую роль будет играть Джаффи Кейн.

— Этот союз благословлен небесами, — сказал он своей жене. — Я чувствую это своим нутром.

— Тогда отчего же ты так переживаешь? — спросила Несса Фаин. — Почему так плохо спишь по ночам?

— Потому что все время думаю: если мы хотим чего-то добиться, если хотим, чтобы получилось так, как мы задумали, надо сделать еще кое-что. Надо начинать готовить общественное мнение.

— Джаффи, нам надо поговорить, — сказал Фаин за шесть недель до премьеры. — Я подготовил статью и хочу попытаться опубликовать ее в газете.

— О чем она?

— О том, как ты, девушка из бостонского колледжа, дочь адвоката, настоящий самородок в актерском искусстве, должна выступить в главной роли в лучшем спектакле этого и всех прошлых сезонов.

— Неплохо.

Они оба засмеялись.

— Однако, — заметил Фаин, — пары статей недостаточно. Тебя должен увидеть весь город.

Следствием этого разговора стало то, что Фаин и Джаффи начали появляться на Пикок-аллее, в знаменитом баре отеля «Вальдорф», в «Клубе 21», в «Тутс-шоре» и «Сторк-клубе». Фаин следил за тем, чтобы им был обеспечен столик в наиболее заметных местах этих популярных заведений. Теперь они постоянно были на виду.

Джаффи Кейн — высокая, с великолепной фигурой, облаченной в вечернее платье с глубоким вырезом от Бергдорфа Гудмана или от Сакса с Пятой авеню, с густой рыжеватой копной ниспадающих на плечи волос, с оттененными фиолетовыми глазами, ярко выраженными скулами и полными, эффектно подчеркнутыми губами — неизбежно привлекала всеобщее внимание. Все это было приправлено историей, которую Фаин усердно распространял. В ней он сообщал публике, что Джаффи обладает огромным талантом, который он открыл, и сейчас она репетирует главную роль в новом спектакле, который должен стать сенсацией.