Рядовой Юнус Бакиров, механик-водитель БРДМ:

"Сам я родом с Оренбургской области. В Шинданд я прибыл 24.12.1983 года, после прохождения учебки в г. Орджоникидзе на водителя БТР. «Покупатель» из 28-го РеАП вызвал из строя 5 человек БТРщиков и увез в полк. До Нового года находились в полку, и где-то 2-го или 3-го января 1984 года мы, человек 10 были направлены в 6-ю батарею 2-го дивизиона в г. Газни. Нас сопровождали ст. лейтенант Рончик и солдат Валера Максименко. Батарея была придана к 191-у МСП. Командиром батареи был капитан Шилин, а позже капитан Владимир Ведерников, очень хороший порядочный офицер. Через несколько дней батарея убыла на операцию на Ургун. Где-то через 3 или 4 дня прибыла колонна из Ургуна за пополнением запасов, и с этой колонной уехал и я, чтобы принять дивизионный БТР-60, вследствие болезни механика-водителя Александра Лецкого. Вот так и покатилась моя служба в ДРА. Только приедем из одной операции, следом - другая или же выезды на реализацию разведданных. На Панджшерскую операцию я уже поехал стажером на БРДМ-2 с Ханнановым Ильшатом, от которого я и принял его. В общей сложности принял участие в 13 армейских операциях и 8 реализациях разведданных.

Саша, ты спрашиваешь о ст. радиотелефонисте из нашей батареи рядовом Сергее Гуцеве, погибшем, по твоим данным, 12 января 1985 г., но за годы моей службы в 6-й батарее 2-го дивизиона 28-го РеАП (с января 1984 по май 1985 года), погибших не было и такого человека не помню. Может он служил в 191-м полку, куда мы были приданы.

В мае 1985 года всю нашу батарею заменили другой, и до 1-го февраля 1986 года я дослуживал в полку в Шинданде. В полку был закреплен за БРДМ-2, несколько раз сопровождал полковые колонны до Кушки. Остальное время - караулы и все прелести солдатской службы. Официальная версия замены была в дедовщине, кто-то прямиком написал письмо командиру полка об ужасах службы, плохих дедах. Я сам в это время ездил с зампотехом батареи за новым БРДМ в Термез, приехали, а две батареи в одной казарме. Через 2–3 дня съездили на недельку на операцию под Кабул и нас всех, всю батарею и л.с. службы обеспечения и управления 2-го дивизиона перевели в полк, даже личное оружие оставили в Газни. Насколько я помню, к осени 1985 года уже начали завозить «Гиацинты» на гусеничном ходу, мы проводили их обслуживание.

Просто так с ходу на ум ничего не приходит, что еще рассказать, служил как все, жив-здоров, наград боевых нет, многих со своего призыва нашел в соцсетях, общаемся".

Занятия с водителями по вождению ТС проводит замполит батареи ст. л-т Пашков, ст. л-т Пырцак и офицер-сапер с 191-го полка (из личного архива Юнуса Бакирова)

Сержант Алексей Тугаенко, санинструктор ПМП:

"Первое, что запомнилось, как прибыл в полк — это самострел был на посту в артскладе, так как на слуху все это еще было. Время службы: апрель 1984 — февраль 1986 года. Командир - к-н Гасанов, мл. врач - л-т Шакиров. В Кандагар и Кушку ходил с авторотой полка. Был такой эпизод - с какой-то из батарей ездил за камнями в ущелье и уже в последнею ходку, когда по окончанию сбора камней личный состав был построен и был начат осмотр оружия, с двух сторон был открыт огонь, повезло, убитых не было, было одно ранение касательное в спину и одно ранение в ногу. Был и такой эпизод, точно не помню за что, но за какой-то залет весь полк бежал 6 км. За полком в сопках, 3 км - туда и 3 - обратно. В ноябре 1984 г. в Кабул к 7-й батарее была командировка, летели самолетом, батарея располагалась между зенитно-ракетным и 180-м пехотным полком, рядом дворец Амина. Участвовал в Джелалабадской операции. По возвращении в Кабул, где-то в конце января-февраля получил ожог роговицы глаз, палатки батареи стояли в предгорье, снег и солнце свое дело сделали. В феврале-марте 1985 года наш фельдшер пр-к Простяков привез меня в Шинданд и я попал в Шиндандский госпиталь месяца на два, где параллельно с лечением проходил обучение в лаборатории общих анализов. После побега из госпиталя уже постоянно был при ПМП, были только выезды с колоннами на Кушку, последняя моя колонна на Кушку была где-то в сентябре-октябре 1985. А 4 февраля 1986 года перед ужином позвонили писари из штаба и обрадовали, что завтра улетаю. В Ташкент прилетели после обеда 5 февраля, шел дождь, было +18, ночь в аэропорту и 6 февраля в 5 часов кто-то сдал билет на самолет до Киева, и я выкупил за 5 чеков сверх цены и улетел, а ж/д билет сдал. С глазами до сих пор мучаюсь, приходиться очки для вождения заказывать хамелеоны, без затемняющего эффекта глаза слезятся и все красное, как будто кровью залито, машину вести невозможно. После длительных поисков через интернет в начале 2000-х годов нашел водителя Андрея Румянцева, когда он сумел дозвониться по телефону ко мне, вот это была реакция, минут 15 мы не могли с ним начать говорить по очереди, говорили оба параллельно".

Дежурный по ПМП (из личного архива Алексея Тугаенко)

Алексей упоминает о смертельном самостреле солдата, да такое имело место быть в Афганистане и этот случай я помню. Были самострелы и без смертельного исхода, случайные или умышленные - не мне судить. Я был свидетелем, точнее тем, кто сопроводил бойца в Шиндандский медсанбат. Пуля с АК вошла чуть ниже большеберцовой кости, а вышла у мизинца (если так можно назвать маленький палец на ступне ноги) стопы. Вспоминать и ворошить такое дело неблагодарное. Разбирать причины, зачем и почему, а тем более назначать и искать виновных- не моя задача.

Капитан Хуан Бесингалиев, начальник ПМП:

"Я приехал на место происшествия и констатировал наступившую смерть от выстрелов из автомата в голову. На бушлате Карасева было написано: "Ухожу из жизни по собственной глупости"".

Сержант Сергей Мирошниченко:

"На первой вышке артсклада застрелился, три патрона всадил в голову и свалился вниз. Игорь Логвинов, мой дружок с Харькова, с ним стоял в карауле, вот он мне и рассказал. На бушлате еще, что-то написал перед тем, как стрельнуться. Он на полгода от нас был старше призывом. Там, насколько я слышал, предыстория была такая, которая и могла послужить одной из причин. На предыдущем или на этом же карауле у Карасева был проверяющий, книжка выпала, брал читать с собой, а у него уже были залеты. В армии наказание коллективное, ну деды (старики) пригрозили разобраться с ним в казарме, может и до этого он уже получал от них. Наверное, не сложились у него отношения в батарее, может и дома не все хорошо было, нахлынула такая безысходность, вот и покончил с собой".

Карасев Александр Викторович, рядовой, водитель-заряжающий реактивной установки.

Род. 29.12.1964 г. в с. Михайловка Белинского р-на Пензенской обл. Русский. В ВС СССР призван 01.04.1983 г. Белинским РВК.

В ДРА с июня 1983 г. Умер 04.03.1984 г. Похоронен в с. Лермонтове Белинского р-на.

4 марта 1984 года рядовой Карасев Александр Викторович - 1-й реадн 28-го РеАП. Суицид в карауле на территории части в г. Шинданд провинции Герат (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Рядовой Валерий Романов, номер расчета ТЗМ, 8 батарея:

"Комбатом был капитан по фамилии вроде Солоха, плохо стало с памятью. Старшину вот помню хорошо, ст. прапорщик Ковальчук. Хороший мужик был, дельный. Мы в Кандагар переехали в декабре 1984 г., а на довольствие поставили только весной, до весны еда была одни консервы. Рядом с бригадой стояли, за речкой возле арыка. Одна палатка для рядовых, одна офицерская и маленькая для караула. Спали на досках от бомботары, прямо в шинелях. Вот такое было начало, а зима в тот год выдалась очень холодная. Один «Ураган» был всегда на боевом посту, в охранении стоял, недалеко от аэродрома, там всем нравилось дежурить. Мы по горам стреляли возле «Черной площади», чтобы колонны прошли более-менее спокойно. Я больше бытовуху помню, а рейды - это работа и нервотрепка. Обычно они начинались ранней весной. Рейды были дней по пять, отстрелялись и домой, их много было в 85–86 гг. Когда вся батарея по полному пакету, вот это крутяк, особенно ночью".

8-я батарея 1985 г. провинция Кандагар, стрельба за ООНовским городком или домом советников (из личного архива Валерия Романова)

Главная артерия человека - аорта, а для наших частей 40-й армии, расположенных в западных и юго-западных провинциях Афганистана, этой главной артерией была дорога «Бетонка». Для охраны дороги и непрерывно идущих по ней наших колонн, а позже и трубопровода, проложенного с Кушки до Шинданда, на всем протяжении дороги были оборудованы заставы (точки). По моим данным трубопровод начали тянуть с декабря 1984 и к началу января 1985 г. он дошел до Шинданда. Качали по нему, как я понимаю, авиационный керосин. Службу на этих заставах несли военнослужащие 101-го Гератского мотострелкового полка, 371-й гвардейского МСП,12-й МСП (с 1985 года) и Кандагарской бригады. Отметим, что практически сразу для сопровождения и охран колонн начали использоваться зенитки ЗУ-23, установленные умельцами в кузовах грузовых автомобилей - это позволяло вести огонь по противнику под высоким углом, что было невозможно на БРДМ и БТР. Отмечу, что в нашем полку до переформирования (зима-весна 1986 г.) их не было, БРДМ от дивизионов полка в охранение колонны ходили. О дороге Турагунди — Кандагар («Бетонке») лучше всего могут рассказать водители 602-го и 424-го автобатов, а также авторот полков и отдельных батальонов 5-й Шиндандской дивизии и 70-й Кандагарской бригады (дорога «Бетонка» шла и дальше за Кандагаром на Калат, но на ней не было постоянных постов охраны, по ней ходили только на операции). Слово водителям и памятникам-обелискам, установленным на всем протяжении «БЕТОНКИ» на местах гибели наших солдат.