Отшлифовав Риткину идею, мы пришли к следующему: изымаем из заветного миллиона по пять тысяч долларов. Мне — для успешного бегства, а Ритке — на ремонт квартиры. Она едет к матери, закапывает в огороде деньги, привозит мать в Краснодар и оставляет следить за рабочими, производящими в квартире ремонт, а сама поселяется в Кореновске, дабы следить, как истинный Цербер, за тем, чтобы никто не вырыл наше сокровище. У Ритки жуткая аллергия на краску, поэтому тетя Люда ничего не заподозрит, а ремонт она уже давно намечала, так что в этом тоже не будет ничего удивительного. Все знакомые решат, что деньгами подружку снабдила заботливая мамочка, так как Риткины финансы зачастую пели оглушительные романсы. Маме же Ритка намекнет на спонсорскую помощь близкого друга, после чего это станет для них запретной темой, о которой она не заговорит, будучи в здравом уме и памяти. Дело в том, что наша тетя Люда — большая пуританка, не одобряющая внебрачных любовно-материальных отношений, — даже слышать не хочет о том, что дочь может принять от мужчины деньги. А потому жаль того типа, который рискнет поинтересоваться у нее, откуда «дровишки».

Нам казалось, что мы вроде бы все учли. Ритка искренне радовалась грядущей разлуке с Вареликом — глядишь, лишившись объекта притязаний, его чувства слегка поутихнут и, когда она вновь вернется в город, их «дружба» утратит актуальность. Я же не спешила ликовать и восторгаться нашей сообразительностью, по мне, лучше быть живым и богатым пессимистом, чем мертвым и ограбленным оптимистом.

— А если у твоей мамы другие планы — вдруг она посоветует отложить ремонт? — предположила я.

— Позволь мне самой разобраться со своей мамой. Я ей сделаю предложение, от которого она не сможет отказаться, — засмеялась Ритка.

— В смысле? — не поняла я.

— Я пообещаю пересмотреть свое отношение к Колясику, — пояснила подружка.

— Ой, не надо таких жертв! Сначала Варелик, теперь Коля... — искренне расстроилась я.

Одним из ближайших соседей тети Люды в Кореновске являлся некий Коля Самосвалов. Фамилия идеально отражала умственные и физические способности парня. Эта высоченная рыжеволосая каланча была не лишена чувства прекрасного, ибо Николаша влюбился в Ритку с первого взгляда и все эти годы лелеял мечту ввести ее в свою светлицу в качестве жены. Он стал самым преданным и бескорыстным помощником для тети Люды, красил забор, латал крышу сарая, опрыскивал отравой садовые деревья. Стоило нам с Риткой заявиться в Кореновск в компании друзей, он каждый раз являлся в гости и начинал изображать персону, приближенную к семье. Мы частенько потешались над этим недалеким «другом семьи», зато мама Ритки его обожала и не упускала случая расхвалить его достоинства, вынашивая тайную задумку о свадьбе дочери и переезде ее в Кореновск.

— А что? Чем не развлечение! — хохотнула легкомысленная девица.

— Смотри, от такого ухажера будет труднее отвязаться, чем от бандита Варелика, — решила предупредить я, понимая, что мои предсказания на нее впечатления не произведут. Уж если Ритке приходила в голову какая-то идея, выбить ее оттуда можно было только битой, но у меня на то не было особого желания. Уж если ей необходима головная боль в виде Колясика — пожалуйста! Девка-то уже совершеннолетняя.

— И потом, Анюта, — проникновенно произнесла подруга, — разве это жертвы? Вся порция ужасов выпала на твою долю. Можно сказать, я жар загребла твоими руками, а ты жизнью постоянно рисковала.

— Фу, перестань, пожалуйста! — отмахнулась я, не желая слушать сантименты, а заодно вспоминать пережитые кошмары.

За окном начинался новый день. Нарастал гул автомобилей, позвякивали неуклюжие трамваи, во дворе развил бурную деятельность дворник, который не следил за ритмом своих движений, но до этого никому не было никакого дела. Я хмыкнула, Ритка вопросительно взглянула на меня.

— Помнишь старый анекдот, когда парижский дворник медленно шаркал метелкой, а из окна высунулась голая мадам и возмущенно заорала: «Мсье, в два раза быстрее! Вы сбиваете с ритма весь Париж!»

— Представляю, что ответил бы русский дворник, случись такое у нас! — вяло отозвалась подруга.

Испив по очередной чашечке кофе, мы с Риткой взглянули на часы — и оживились необыкновенно. Лихорадочно принялись собираться в путь-дорогу, носясь как фурии по квартире. Деньги упаковали в полиэтиленовые пакеты, заклеили скотчем — так, чтобы им не было страшно погребение, затем сложили пакеты в спортивную сумку. После чего я слегка потрясла гардероб подруги, выбрав несколько необходимых на первое время вещей. В рюкзак полетели шорты, пара футболок, джинсы и свитер, банно-мыльные принадлежности и кое-что из косметики.

— Когда эти мышиные бега закончатся, куплю тебе кучу новой одежды в самых дорогих бутиках, — пообещала я Ритке.

Она только отмахнулась. Подумав, я вновь решила воспользоваться паричком, но костюм выбрала на этот раз гораздо более скромный: светло-сиреневые брючки, лиловый топик, не прикрывающий живота, и яркую косынку на голову — излюбленный прикид тинейджеров этим летом. Все остальное вполне можно было докупить в Сочи, благо финансы позволяют!

Не верилось, что я вскоре окажусь на курорте, давненько я там не бывала. Обожаемое море будет плескаться у моих ног, ласковое солнце покроет мою кожу ровным загаром... Нет, слишком фантастическая картина. Лучше не думать об этом с позитивной точки зрения, чтобы не спугнуть удачу. Что-то я стала в последнее время суеверной!

Ужасно хотелось вцепиться в Ритку и не расставаться с верным и преданным человеком. Как было бы здорово поехать на море вместе! Но здравый смысл подсказывал, что скрыться мне удастся только в гордом одиночестве. Нельзя подводить под монастырь Ритку. Мало того что за мной всякая нечисть охотится, так еще и ее под удар подставлять?

После бессонной ночи в глазах плавали разноцветные круги, от выпитого мартини слегка кружилась голова. Все происходящее казалось несколько нереальным, я словно бы наблюдала за своими действиями со стороны. Мозг был слегка перевозбужден, поэтому и речи не было об отдыхе, меня обуревала жажда деятельности.