– Я, вообще-то, серьезно! Сколько ни пытаюсь хоть что-то наколдовать своей музыкой, ничего не выходит. – Его лютня повисла на ремне.

Сейчас Бэк наверняка не удержится от очередной едкой, обидной шуточки. Я пригвоздила его взглядом, но он вроде бы усвоил урок.

– Стать бы как Верук, Ясин и Лоран. Под их началом вселять отвагу в воинов, которые бросаются в бой с акарами.

– Не так-то это просто. Ничего, научишься, – подбадривал Перри, которому самому хотелось оказаться на передовой.

– Верук в мои годы уже целые леса заколдовывал музыкой, а я даже цветка в горшке не выращу. Тьфу! Стараешься, стараешься, а дар Вдохновенного не просыпается.

– Может, в Роще грез проснется, – обнадежила я.

Даже Бэк не остался в стороне:

– Ну да… да. Туда многие великие музыканты шли, чтобы разбудить талант.

Из всей нашей пятерки лишь Джеремия молча любовался пейзажами, стесняясь подать голос. Было видно: его что-то гложет.

– Правда? – В голосе Дейла теплилась робкая надежда.

– А то! – кивнул Бэк. – Прикроешь глаза, и сразу нахлынут красочные, вдохновляющие грезы. Раз! – он щелкнул пальцами. – И готов всем бардам бард.

– И будет кому воодушевлять меня на фронте! – бодро воскликнул Перри.

– Тогда что мы плетемся? – Дейл просиял. – Поднажмем!

Лишь возле Рощи, когда мы продрались через первые ветки, Джеремия наконец-то раскололся. Губы сжаты в ниточку, щеки будто вот-вот лопнут – с таким выражением лица он осмелился заговорить.

– Ребята, есть вопрос. Только, чур, не смеяться, идет? – Еще ничего не спросил, а уже вспыхнул до ушей.

– Ничего не обещаю! Меня о таком просить неприлично!

Перри, сама тактичность, встал между Бэком и поотставшим Джеремией. Тот крутил большими пальцами, уткнув взгляд в лесную подстилку.

– Я не знаю… – А конец фразы он пробормотал под нос.

– Что-что? – переспросил Дейл.

– Я не знаю, что такое магия! – почти прокричал он и зарделся пуще прежнего.

– В смысле? – Бэк встрепенулся от неожиданности и широко ощерился, хищно сверкнув глазами. Почуял новую почву для шпилек в адрес Джеремии. – Ты поэтому спрашивал Галливакса о магии красок?

Я коротко пнула его, и ухмылки как не бывало.

– Как это? Совсем не знаешь? – спросил Перри без намека на укор.

Джеремия все еще не поднимал смущенного взгляда.

– Мама с папой ничего о ней не рассказывают: наша вера магию запрещает. Я все хотел разузнать у Галливакса или еще кого, но боюсь спрашивать.

Мальчика с золотым сердцем раздирала тихая внутренняя борьба: постулаты веры боролись с врожденным детским любопытством.

– А что же столько ждал? – недоумевала я.

Он стыдливо пожал плечами, тупясь и теребя листву ногой.

– Стеснялся… Ждал, ждал, а потом уже неловко было спрашивать. А теперь я как будто не с вами.

Не то чтобы я поняла его, однако искренне сочувствовала.

– Так, ну а что тебе известно? – уточнил Перри.

Джеремия понял глаза.

– Что Дейл хочет быть Вдохновенным и поступить в академию в городе Музея. Колдовать чудеса музыкой мало кто умеет, только горстка одаренных.

Перри кивнул и подступил сжать ему плечо.

– Ну вот, а говоришь, не знаешь. – На половине фразы он бросил взгляд на Бэка. Без тени гнева, но все равно недвусмысленно намекая следить за языком.

– Так, с чего бы начать… Ты знаешь про Хаар? – продолжал он. Джеремия приподнял подбородок. – Хаар – это туман, что окружает наш мир. Верховный Владыка может сотворить из него землю. Это по силам и некоторым смертным. В Болтоне есть те, кто закупоривает его в особые сосуды и доставляет заклинателям.

– А краски? – спросил Джеремия кротко, но уже не так зажато.

– Магия красок, – кивнул Перри. – Чернила для нее делают из особенных цветков. Каждый обладает своей силой. Красные вот будят гнев, любовь или страсть, а еще разжигают огонь. Магия красок много где пригождается. Что же до Вдохновенных, Дейл наверняка объяснит лучше.

Тот явно не ожидал подачи, но быстро собрался и заговорил не просто отцовскими словами, а еще и с отцовской мелодикой в голосе.

– Отец говорит, что искусство, в сущности, есть само по себе волшебство. Те, кто от рождения связан с духовной нитью мира, способны творить подлинные чудеса, если достигнут полной гармонии в своем виде искусства. Вдохновенным может быть любой из творцов: писцы Музеи, например, исписывают свитки стихами, что вселяют отвагу, силу. Есть скульпторы, есть танцоры…