Сашка понял, что Васнецов шутит. Шутка вышла так себе, но почему-то даже она помогла, как-то разрядила напряжение, и Сашка попытался поддержать её.

— Нет, всю выпил уже, — пробормотал он. — Сегодня я взял с собой маловато.

Стёпка хмыкнул, показывая, что оценил шутку, хотя, конечно, остроумием она не блистала. Но это было неважно. Главное, что страх уходил, откатывал назад.

— Стёп, рана опасная? Он… будет жить?

— Думаю, да. Если быстро доставить его в больницу и провести операцию — надо вынуть пулю, обеззаразить рану. Нужно в больницу. Я сейчас перевяжу, конечно.

Стёпка замолчал. Сашка смотрел, как ловко он накладывает повязку, изредка бросая Сашке короткие распоряжения — подержать, приподнять.

Кир не подавал никаких признаков жизни, Сашка даже засомневался, жив ли он. Тот же Савельев хотя бы стонал, бормотал что-то. А Кир… Если бы не Стёпка, Сашка бы не усомнился, что перед ним труп.

— Стёп, а он точно жив?

— Точно, — уверенно ответил Стёпка. — Приподними его так, да… Хорошо. Подержи немного. Всё, отпускай.

Он ни на секунду не прекращал своих действий, и Сашка вдруг подумал, что из Васнецова выйдет отличный врач.

— Он просто без сознания, болевой шок. Если я не ошибаюсь, то рана не очень опасна, ничего серьёзного не задето. Просто его сильно отделали, ещё до выстрела. Мне кажется, рёбра сломаны. Давай ещё бинт!

Сашка повернулся, взял очередную узкую полоску ткани, поднял голову и замер. В дверном проёме стоял человек с автоматом.

— Встать! Руки за голову! Быстро!

Сашка подскочил, невольно исполняя команду. Почувствовал, как рядом замер Стёпка. Человек в военной форме, высокий, плечистый, загораживал собой весь проём. Его большие, сильные руки, расслабленно держали опущенный дулом вниз автомат, но Сашка каким-то шестым чувством понимал, что эта расслабленность — не более чем иллюзия, обман, и, если будет нужно, этот человек, не задумываясь, пустит оружие в ход. Стёпка это тоже понял, потому что медленно поднялся, встал рядом с Сашкой, инстинктивно прижавшись плечом к плечу.

— Руки за голову! — повторил военный, и дуло автомата опасно приподнялось.

Сашка со Стёпкой послушно вскинули руки вверх. Из-за спины военного показался низенький полный мужчина, тоже в форме, обтянувшей его так, что, казалось, ткни его, и он выскочит из неё, как тугой маленький мячик.

— Вот это дела, — протянул мужчина, оглядывая комнату. Перешагнул через лежащего Кравца и ещё раз огляделся, смешно завертев круглой лысой головой. — Прямо панорама Бородинского сражения. Смешались в кучу кони, люди. А?

Неизвестно кому он адресовал это «а», но Сашка дёрнул головой, словно соглашаясь. Низенький военный Сашкино дёрганье заметил, усмехнулся и, обернувшись, скомандовал:

— Давайте, ребятки, пошуруйте тут.

Тут же из-за двери показались ещё военные, все как подбор рослые, высокие. Двое шустро прошмыгнули в каморку, рассредоточились, быстро и профессионально осматривая трупы.

— Ну, что там, ребятки?

Один из «ребяток», вытянувшись по струнке перед своим командиром, бодро отрапортовал:

— Товарищ майор, все трое мертвы. Застрелены. Судя по пропускам — Татаринов, Костылев и Кравец.

— От ты ж, прямо в яблочко, — восхищённо выдохнул низенький и даже чуть подскочил. — Это который из них Кравец? А ну-ка, соколик, посвети-ка ты в евонный циферблат, для опознания, так сказать, личности.

Пока «соколик» светил фонариком в «циферблат» Кравца, а товарищ майор восторженно крякал и повторял: «а ведь, кажись, он, чтоб нам всем тут утопнуть», Сашка стоял, по-прежнему держа руки за головой и не сводя глаз с того, кто так и застыл в дверях, с автоматом в руках. Сейчас оружие уже не было опущено, дуло автомата было направлено прямо на него, Сашку, или на Стёпку.

Закончив опознание, товарищ майор повернул к ним круглое довольное лицо.

— Вы тут что ль Ледовое побоище учинили?

«Это не мы», — хотел ответить Сашка, но Стёпка его опередил.

— У нас тут раненый, ему срочно нужна помощь. Надо немедленно доставить его в ближайшую больницу. Я его перевязал и остановил кровотечение, но, скорее всего, нужна операция.

Стёпкин голос от волнения дрожал и заваливался на фальцет, но он всё равно выпалил всё про Кира и замолк, тяжело и отрывисто дыша, как будто только что пробежал этажей двадцать вверх без остановки.

— Ткачук, а ну, посмотри, что там, — скомандовал майор.

Ткачук бросился исполнять приказ, отодвинул их со Стёпкой в сторону.

— Раненый, товарищ майор. Да ещё и отделан не слабо. Не жилец, скорее всего.

От этого «не жилец», брошенного спокойно и равнодушно, Сашка непроизвольно качнулся, и страх, почти ушедший, пока они со Стёпкой перевязывали Кира, вернулся снова. Майор недовольно скривился:

— Ещё один жмурик. Чтоб нам всем тут утопнуть.

— Он не жмурик, — подал голос Стёпка. — Он в плечо ранен. Его в больницу надо.