Начал бродить вокруг, разгребая завалы и где мог, раскалывая лед.

По контурам рамы определил багги с прикрученным к нему прицепом. В надежде раскопать на дне что-нибудь ценное, выгреб всю рухлядь в виде поломанных крупнокалиберных стволов, расколотых агрегатов, с виду похожих на генераторы (возможно, в прошлом какие-то излучатели), инструментов и, наконец, извлек небольшой, трухлявый бокс. Стоило лишь слегка надавить, как он распался на части, а на ладони у меня осталось еще три кристалла скайкрафта.

Впереди чернел разрушенный орнитоптер. Да… этой «птичке» не позавидуешь. Вдоль всего правого бока шли глубокие трещины, в которые уже забрался лед. Выглядело это как граффити, словно художник-Мерзлота начертила несколько неровных полосок.

Я пробрался к покореженной двери и взялся за ее край. Дверь осталась у меня в руках. Отбросил ее в сторону и пролез внутрь, аккуратно пробуя ногой пол, прежде чем на него наступить. Застрять в обломках орнитоптера посередине аномалии мне не улыбалось, как и распороть скафандр об острый край.

Внутреннее «убранство» «птички» было схоже с моей — одно кресло, в котором с комфортом расположилась четвертинка фоггера, внушительная панель управления, просевшая в глубину корпуса. Рулевой рычаг и два больших тусклых экрана по бокам, над панелью.

Осмотрелся вокруг. Полки с затянутыми под лед «гаджетами» — кнопки, экраны — все мертвое наглухо.

Выбрался из «птички» и обошел ее по кругу. Приплюснутый нос узнавался только по ржавому каркасу, и в глубине, я разглядел черную коробку, чуть засыпанную снегом, но с виду целую. Потребовалось приложить усилия, чтобы ее достать. Вдруг это не просто черный бокс, а именно Черный Ящик. И когда Искорка вернется с разведки сектора, то сможет его расшифровать.

Мой рюкзак стал заметно тяжелее. Наверное, придется делать еще одну вылазку. Я обошел троих сваленных друг на друга фоггеров и продолжил поиски скайкрафта.

Заметил метрах в пяти от меня слабое свечение, пробивающиеся из-подо льда. Либо там скайкрафтовая жила, либо… Стараясь ни за что не зацепиться по дороге, быстрым шагом подошел к ледяному холмику, вокруг которого лежали тела трех фоггеров. А внутри светился небольшого размера монолит.

Ого! Этот «живой»! Да еще и внутри аномалии! Осталось только его достать — я с сомнением посмотрел на свои грабли. Если боком ударить, то почти тяпка, но сомнительно, что они пробьют плотный ледяной кокон.

Замахнулся, но опустить не успел — увидел, как пролетела пуля, выбив крошки льда в паре метров от меня. Обернулся — половина наших дроидов скакала у самой кромки, пытаясь привлечь мое внимание. Капец, ни связи, ни звуков!

Увидели, что я, наконец, среагировал, и стали махать в сторону, где я оставил напарницу. Внутри разом все похолодело — Татьяна была недалеко, метрах в десяти от меня. Стояла в полный рост, с головой «нырнув» в подвешенную в воздухе аномалию. Покачивалась из стороны в сторону, вяло двигая руками — этакий уставший танец. Замерла, запрокинула голову и начала вертеть ей, словно пьяная и первый раз увидела звезды на небе.

А потом вдруг резко схватилась за скафандр и стала судорожно дергать замки на затылке, пытаясь содрать с себя шлем.

Глава 12

Секундное замешательство — перед глазами явственно проступили энергетические потоки, кружащие вокруг Татьяны. Более плотная структура аномалии вокруг ее головы и отдельные яркие нити, тянущиеся сверху, откуда-то из центра аномалии.

Я не был уверен, что эти нити проникают под шлем — Татьяна двигалась, как припадочная, разрывая и отталкивая нити, похожие на щупальца.

Рванул, не разбирая дороги, отбрасывая или ломая все, что попадалось под ноги. В три прыжка оказался рядом с Татьяной и первым делом схватил ее за руки. Тут же проверил крепления на шлеме — язычок на одном из них был лишь наполовину расстегнут. Прижал вырывающуюся девушку к себе, стиснул и защелкнул крепление.

— Таня! Очнись! Ты здесь? — попытался кричать, но даже сам себя слышал словно через вату.

Всмотрелся в шлем, разглядывая лицо — не считая полопавшихся сосудов в широко распахнутых глазах, выглядела она сносно. Стеклянный взгляд безразлично прошел сквозь меня. Или, наоборот, со смыслом — разглядывая что-то в аномалии.

Повернулся к ребятам и показал им знак «ОК», мол, герметизация скафандра не нарушена. Вся моя команда нервно топталась у края аномалии.

Татьяна резко дернулась у меня в руках и попыталась вырваться. Я схватил ее покрепче и поволок к выходу. Именно поволок, так как девушка продолжала сопротивляться, упиралась ногами и скользила по бугристому льду.

Отпихнул валявшегося на дороге фоггера и железный лом — старую запчасть от транспортника или от багги.

Теперь кладбище дроидов уже не было сокровищницей, где можно было нарыть скайкрафта, а превратилось в препятствие. Находясь в состоянии аффекта и вырываясь из моих рук, Татьяна могла зацепиться за что-то острое и повредить скафандр.