Вот пейзаж, открывающийся с вершины Демерджи. Их было три друга во время первого восхождения, они преодолевали холм за холмом, и за каждым неизменно вырастал следующий. Казалось, им очевидно показывают, что такое бесконечность. Ни один из них не скулил, ни один не предлагал обойти. Вершина возникла внезапно, за очередным холмом, как достойное вознаграждение для тех, кто не проявил слабости. Фото осталось на память о дружбе, которой давно уже нет, ведь вершины в жизни каждого оказались свои.

«Спроси у Инары».

Детская часть дома. Настольный футбол. Доска для рисования — красным маркером сын оставил на ней греческие надписи. И фотографии все детские, за исключением одной: Виктор Шевченко облокотился на старый белый автомобиль с серой дверцей. Узнав, что у них будет ребенок, будущий миллиардер пообещал себе не забирать жену из роддома на такси. Работал в две смены, насобирал на перекрашенный фольксваген с неродной дверью, а вернувшись с авторынка, показал жене ключи от авто и заявил: он бросает постоянную работу и начинает работать на себя. Не вовремя? И никогда не будет вовремя. Без стартового капитала? И никогда его не накопить такими темпами. А машина, как корова в деревне, не даст умереть от голода.

Вот его мать кормит внука. А сам Виктор стоит поодаль, наблюдает за обоими и, вероятно, наслаждается тем, что, став отцом, он осознал себя и сыном своей матери.

Вот фото первой жены за кухонной плитой. Лицо ее теряется за паром из кастрюли, юбка в муке. Старший сын — за столом, тянет ко рту кусок теста. Виктору стоило немалых нервов и харизмы убедить вторую жену, что эта фотография ценна для него именно из-за ребенка.

Вот младший сын бежит по линии прибоя с пластмассовой лопаткой в руке, а дочь в купальнике с фиолетовыми цветочками застыла по колено в воде, боясь нырнуть. Мгновения подлинного счастья.

Надо получить ответ от Инары, сказал джин.

Широкая лестница с мраморными перилами. Здесь, конечно, все о главном деле его жизни — бизнес. От фото с автопарком бронированных «Хаммеров», приобретенных для передовой, до натюрморта с бутылкой вина, купленной на первую заработанную тысячу.

Вот фотография с Гуру — Виктор предпочитал называть наставника Сергея Авраамовича именно так. Человек, который сделал его тем, кем он стал. «Чем я могу отблагодарить вас за все, что вы сделали?» — спросил Виктор, уже зная, что Гуру съедает рак. «Я не зря потратил на тебя время — это и есть лучшая благодарность», — ответил тот.

Вот Виктор пристально смотрит на фотографа, опершись на край бассейна. Плавание — это не его хобби, как пишут в журналах. Хобби — это фотографирование и благотворительность. А спорт — это часть бизнеса. Строительство великой империи начинается прежде всего со строительства и утверждения частной территории.

На стене еще осталось свободное место с пустой рамкой. Когда-то в ней будет иллюстрация чего-то важного, но чего именно Виктор еще не знает.

Наконец-то столовая.

Здесь только одно фото — матери Виктора Шевченко, сделанное за год до ее смерти. Острый взгляд сильной женщины, сумевшей самостоятельно воспитать одного из самых успешных людей в стране. «Жизнь не прощает слабости, а значит, и мы не должны», — говорила она. И позирует она на фото, словно собирается прожить тысячу лет.

* * *

За длинным столом на двенадцать человек было сервировано всего два места. Помощница Шевченко Иванка ковырялась в яичнице и в то же время в макбуке. Однажды она осталась ночевать в комнате для гостей в противоположном крыле дома, и так там и поселилась. Жена Виктора Шевченко, неделю назад уехавшая с детьми за границу, к Иванке не ревновала — молодая помощница не скрывала, что предпочитает женщин.

Нет, Эдем не будет думать о случившемся пятнадцать лет назад. Мысли о прошлом не отравят ему дни, ради которых он продал душу. Сегодня он — Виктор Шевченко, человек-почти, и он должен напиться из этой чаши сполна.

Бесшумно работали три телевизора, на двух экранах — мировые финансовые новости, на третьем — украинские. Повар Лука в белой бандане точил нож о край тарелки. Готовить он тоже здесь — Шевченко нравилось, чтобы в столовой пахло едой, поэтому вытяжку включали только перед семейным обедом, то есть довольно редко. У выхода на террасу наблюдал за всем происходящим на улице дворецкий. Его легкие черные туфли были начищены так, что можно искать под диваном потерянную запонку, не подсвечивая фонариком.

— Лука, мне на завтрак что-нибудь легкое — я собираюсь на пробежку. Григорий, позовите девушек — пусть составят нам компанию, — Эдем раздавал указания легко, как настоящий хозяин. — Иванко, есть что-нибудь забавное на утро?

Иванка говорила тихо, и Эдем сел напротив, чтобы не пропустить сказанное.

— Акции «Тристар Секьюритис» упали из-за ошибки, представляете. Вместо того чтобы выдать сотрудникам по тысяче долларов дивидендов за акцию, они выдали по тысяче акций. Пока заметили ошибку и заблокировали сделки, шестнадцать сотрудников уже успели продать свои бумаги. Затем на рынке узнали об акциях-призраках, и за шесть минут их стоимость снизилась на одиннадцать пунктов. Но к концу торгов они вырастут пунктов на пять, я уверена.