Сзади накатил многоголосый торжествующий вой. В высоком прыжке на плечи мужчине вскочила… девчушка лет восьми с забавными хвостиками, перетянутыми цветными резиночками. Запрокинув голову, девочка закричала, на губах ее проступила пена. Мужчина зашатался… И тут же десятки маленьких детских пальчиков вцепились со всех сторон, с треском разрывая на нем одежду. Человек рухнул на асфальт… Миленькие, прилично одетые девочки, по животному завывая и вскрикивая, карабкались на слабо подергивающееся тело. Детская ручонка с трогательной фенечкой на запястье рывком разодрала приличные мужские трусы в клеточку, обнажая дрябловатую плоть. Маленькие пальчики с аккуратно подстриженными розовыми ноготками сомкнулись. Человек страшно закричал…

Лизка на миг присела – от ужаса и потрясения, и тут же завопила:

– Совсем охренели, малые? Пустите дядьку, извращенки мелкие! – она бросилась к распростертому на асфальте обнаженному телу.

– Стой, дура! А я ще казала про здоровые инстинкты! – рявкнула Янка, одним прыжком настигая девчонку и удерживая ее за куртку.

Но было уже поздно. Полные дикой, звериной ярости и вожделения глаза малышек оторвались от трепещущей жертвы и пристально уставились на Лизу. А позади девочек в воздухе начал медленно проступать едва видимый силуэт полуобнаженного красавца в венке и с увитым виноградной лозою тирсом в руках.

– Зовсим плохо, они в трансе, - не оборачиваясь, процедила Янка, - Видходьте, медленно.

Роман увидел как под пристальными, неотрывными взглядами безумных детских глаз, Лизку начала бить мелкая, неостановимая дрожь. Она подалась назад, ткнулась спиной в стоящую позади Янку и вдруг с силой прижалась к ней спиной, ища защиты.

Сидящая на коленях уже затихшего мужчины хорошенькая, похожая на куколку девочка разжала руку и медленно, с наслаждением облизала окровавленные пальцы. Бьющееся под ней тело еще разок дернулось и затихло. Не отрывая глаз от Лизки, малышка приподнялась…

Янкины длинные сильные пальцы оберегающе сомкнулись у Лизы на плечах…

– Назад, швидше!
– и Янка с силой толкнула девчонку навстречу этому жадному взгляду.

– Не-ет! – закричала Лизка, врезаясь в завывающую толпу девочек.

– Нет! – Роман бросился ей на помощь…

Ухватив за локоть, Рико рванул Романа прочь. Ноги заплелись, Роман ляпнулся на асфальт.

– Быстрее, стажер, женщины их не интересуют! – где-то вверху орал Рико.

Девчушки равнодушно обминают барахтающуюся Лизу. Яростно тряся смешными хвостиками, бегущая впереди малышка ткнула пальцем прямо в него, в Романа, и издала высокий птичий крик. Роман крутанулся на месте, вскочил на ноги и длинными прыжками ринулся прочь, слыша, как надвигается сзади топот множества маленьких ножек.

За спиной раздался долгий, запредельный рев и звуки ударов, яростный собачий рык… Крики вожделения на мгновение сменились криками боли…

Роман почувствовал, как асфальт уходит у него из-под ног, какая-то сила вздергивает его в воздух… Сильный порыв ветра, будто на мотоцикле едешь, ударил ему в лицо.

Поднятый за брючный ремень, Роман болтался на плече у бегущей Янки. На другом плече, кивая головой в такт стремительному Янкиному бегу, висел Рико.

Почти ложась на бок, и впрямь как мотоцикл на повороте, Янка свернула за угол и ринулась в распахнутые стеклянные двери брошенного магазинчика. Легко перебросила обоих мужчин через прилавок и перепрыгнула следом.

– Сидим тыхо, ждем. Розум они зовсим потеряли, будем надеяться, обшукать магазины не здогадаются, - пробормотала она, заставляя Романа пригнуться за прилавком.

Она привалилась спиной к витрине с выставленными в ней карандашами и ручками и болезненно морщась, принялась массировать себе шею. Роман услышал как тихо похрустывают позвонки:

– Тут поручь якись бовдуры магазин детской одежды «Менада» назвали, - словно извиняясь, сказала Янка, осторожно поворачивая голову туда-сюда, - Наша вдача, що в том магазине с утра клиентов мало, бо против менад в вакхическом безумии навить я слабовата.

– Не столь и мало, - вздохнул Рико, напряженно вслушиваясь в звериную, без слов, перекличку тонких детских голосов. Сейчас в этих криках звучало разочарование и жадная, неутолимая страсть. – Будь она проклята, эта демократия!

Продолжая вслушиваться в пронзительные вопли менад – то дальше, то ближе, совсем близко, у самого входа, - заставляя сердце отчаянно биться, а кое-что другое, не менее ценное, поджиматься, становясь маленьким-маленьким – Роман покосился на Рико:

– При чем тут демократия?

– При авторитарных правлениях Общество хоть как-то контролировало наложение топонимических сетей! А при сей чертовой демократии и не объяснишь господам собственникам, что не следует свою частную собственность называть «Менадой»!

– Дурныци верзешь! – Янка притаилась у края прилавка и оттуда настороженно вглядывалась в стекло дверей, за которым то и дело мелькали рыщущие маленькие фигурки, - Ото багато Общество при советской власти наконтролировало! Особливо в прошлом веке, у 80-х, почалы города в честь дохлых генсеков Компартии переименовывать! Помнишь, чего стоило Горбачева к власти пропихнуть? Бо якщо б ще хоть один партийный старец помер, и все, накрылась страна топонимической сеткой! Привязали б себя до цей земли намертво! Я и зараз думаю – була тоди вид нас утечка информации. Звидки ци партийцы про силу первого слоя дизналыся?