Глава 12

Общий разговор не заладился. Шелагин бросил Живетьевой пару уточняющих вопросов, а потом начал гипнотизировать меня. Я на него не смотрел, но понимал, что поговорить придется. Расставить, так сказать, все точки над i. Но, разумеется, не при Живетьевой, которая с таким умилением на нас смотрела, как будто действительно радовалась воссоединению семьи, а не действовала, будучи припертой к стенке.

— Арина Ивановна, вы не обидитесь, если я вас покину?

— Неожиданно, да, Илюша? Прожить до восемнадцати лет и узнать, что твой отец — совсем другой человек, — вроде бы участливо сказала она.

— Я бы предпочел этого не знать.

— Нельзя закрывать глаза на правду.

— Извините, мне нужно все обдумать.

Я встал, показывая, что не собираюсь здесь оставаться.

— Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли в гостиницу, — сообщила «добрая бабушка».

— Я поеду с ним, Арина Ивановна, — решил Шелагин. — Я вам очень благодарен за помощь, но…

— Но пообщаться с обретенным сыном важнее? Разумеется, Александр Павлович, не буду же я вас задерживать.

Она распорядилась подать машину, но ждать в гостиной я не стал, попрощался и вышел, не забыв настроиться на Живетьеву. Шелагин не разочаровал:

— Арина Ивановна зачем вы так? Я предпочел бы узнать это раньше Ильи, чтобы иметь возможность осознать ситуацию.

— Уж простите старушку, Александр Павлович, хотела порадовать вас обоих. Но видно, не вышло, — с деланой досадой сказала Живетьева. — Мое сообщение вас ни к чему не обязывает ни по отношению ко мне, ни по отношению к Песцову. Не признаете, так от меня никто не узнает.

— Благодарю вас, — сказал Шелагин и покинул гостиную, судя по тому, что Живетьева почти тут же начала раздавать команды, требуя проследить за нашей встречей.

Внуку она позвонила уже после того, как мы сели в машину, старательно глядя в противоположные стороны, и выехали из поместья. Я даже начал опасаться, что ничего больше не услышу.

— Эрни, как все прошло?… Да ты моя умничка. Заподозрил, но не стал говорить, потому что не был уверен? Прекрасное объяснение. Шелагин съел?… Ну в принципе так я и думала, что при наличии наследника признавать пацана не будут. Вытаскивать грязное белье на всеобщее обозрение никто не любит.… Да-да, я тоже пообещала молчать.… Именно, они теперь нам со всех сторон должны. А еще будут бояться лишний раз вякнуть против нас — рычаг у нас теперь в руках будь здоров, если не признают.

Она тоненько и противно захихикала. На этом связь оборвалась — мы слишком далеко отъехали. Но я и не ожидал, что они продолжат по телефону обсуждать свои планы: все там было уже пережевано на несколько раз и изменений в ближайшее время не намечалось.

Машина остановилась около нашей гостиницы, водитель повернулся и сказал:

— Господин Шелагин, мне было приказано отвезти вас туда, куда вы скажете.

— Мне нужно поговорить с с… господином Песцовым, — недовольно бросил Шелагин.

— Не о чем нам разговаривать, — сказал я, выходя из автомобиля.

Шелагин выскочил за мной, остановил, взяв за плечо, и активировал защиту от прослушивания:

— Илья, нам действительно нужно поговорить.

— Александр Павлович, смысл? Ничего нового вы сегодня не узнали, а план борьбы с Живетьевыми вы предложить не можете. Давайте отложим беседу на пятницу, встретимся в Полигоне.

— Я не уверен, что буду в Верейске. Мы караулим…

— Можете с чистой совестью возвращаться. То, что вы караулите, из этого Прокола не вынесут, — отрезал я. — Сейчас мы должны показать, что поругались, именно это передаст Живетьевой водитель, который за нами внимательно наблюдает.

Я дернулся, сбрасывая руку Шелагина с плеча, развернулся и пошел в гостиницу, рассчитывая, что со стороны наш разговор был похож на серьезную ссору. Единственное, о чем жалел: не было возможности послушать Живетьеву дальше. Очень уж интересные вещи она говорила. Меня вообще удивляло, что делала она это, абсолютно ничего не опасаясь.

Шелагин за мной не пошел. Я не оборачивался, поэтому не мог сказать, уехал ли он сразу же или постоял, страдальчески размышляя о том, как сложно быть отцом взрослого сына, которого у тебя до этого дня не было.

В номере Олег на меня сразу набросился с вопросами. Лихолетов к этому времени ушел к себе, но я все равно поставил защиту от прослушки перед тем, как все рассказать, после чего вывалил все: и то, что говорилось для меня, и то, что говорилось внутри живетьевской банды, и мои размышления по всем вопросам.

— Я бы сказал, что это дает нам передышку, — признал Олег. — Но насколько она будет большой? Еще возможна помощь Шелагиных.

— Возможна, но во что она нам встанет? Нет уж, лучше не помощь, а партнерство. Закрыли вопрос с Живетьевыми — и разошлись как в море корабли.