Разговора, такого, о каком мечтал Ларкин, не получилось, он вообще ничего не мог сказать, во всяком случае, ничего связного. Смотрел на Светлейшего словно на призрак и ощущал противное дрожание в коленках и сухость горле. Голос Светлейшего, звучавший, казалось, прямо в голове, приводил в трепет. И это было унизительно для такого профессионала, каким считал себя Лоро, он не должен бояться фантомов. Впрочем, Светлейший не собирался обсуждать способ своего появления, а тем более, объяснять. Он не стал также и слушать жалкий лепет. Формат встречи так же не обсуждался.

— Не будем терять времени! — гремел голос. — Говорите!

Лоро поперхнулся, кляня свою самонадеянность. С трудом оторвав пересохший язык от шершавого неба, он выдавил из себя приготовленную фразу о том, что Система зарегистрировала несколько трансформаций, которые не совсем вписываются в обычную картину зоны высокой турбулентности и похожи на несанкционированные выходы за Черту. Ему не удалось выговорить и половины приготовленных слов, но Светлейший его понял, у Лоро было ощущение, что его читают как открытую книгу.

— Что значит несколько? И что значит похожи? Вы понимаете, о чем говорите?

— Да.

— Так сколько?

— Пока система не протестировала данные, я не могу сказать точно, но похожих случаев около десяти…

— Именно поэтому вы обратились сразу в Совет Координации?

Светлейший не повысил голос, он вообще его не повышал (в смятении воли чудилось, что высший иерарх вообще не говорит!), но Лоро показалось, что в зале Совета Координации (или где он еще находился?) загремел гром.

— Я докладывал Кальвину, — начал было Лоро.

— И в чем дело? Вы не доверяете компетенции своего непосредственного начальника?

— Нет, то есть… мне показалось, что Кальвин… — Лоро понял, что все сказанное им как раз и будет выражением недоверия компетенции Кальвина. Да, в данном случае он именно не доверял шефу, но тогда получался совсем другой разговор, в котором все начинается с докладной в Совет Коррекции, с вызовами и муторными нервотрепками проверок, но это уже не будет разговором о трансформациях.

— А Совет Коррекции?.. — Светлейший продолжал читать его мысли. — Вы ему тоже не доверяете?

— Мне показалось, что Совет…

— Вам слишком много кажется, Ларкин. Возьмите себя в руки. Куда вы спешите?

Главный оператор Системы почувствовал, что у него кружится голова от мощного фона, который исходил то ли от Светлейшего, то ли от стен. Он вдруг догадался, что Светлейший не явил ему свой лик лишь из милосердия, происходящее и так полностью подавило волю Лоро. Осознал он себя уже за пультом Системы, словно проснулся. Он оглянулся по сторонам, операторы продолжали стучать по клавишам сенсоров, стоял непрерывный писк и треск, будто ничего не произошло, будто он никуда и не отлучался.

Это был сон?.. Он уже настолько погрузился в свою месть, что принимает желаемое за действительное? (Правда, теперь он не мог сказать, хотел бы он в Совет Координации, скорее, нет.) И спросить не у кого. Не у операторов же спрашивать, уходил ли он куда-нибудь или был все это время на месте? А может, у Кальвина: простите, ваше превосходительство, я не могу припомнить, был ли я у Светлейшего? Его могут запросто отстранить от работы, отлучить от «старухи», кому нужен оператор, путающий сны с явью? Не угодить бы самому на стул Пифии для тестирования на профпригодность.

Лоро понял, что снова попал в ловушку, которую сам и соорудил и единственное, что он может сейчас сделать, это затаиться и ждать. Если встреча была так или иначе ему дадут знать, если нет, то и слава Говорящему, время покажет, что делать дальше, но впредь он будет острожен…

— Ты все набираешь вес, Кальвин?

— Это только видимое тело, Сати, а в остальном…

Кальвин бросил огрызок яблока в контейнер, вздохнул и достал новое яблоко.

— Меня подсиживают желторотые птенцы, какой уж тут вес!

— Забавная история!

— Он весь дрожал, но смотрел волчонком! Впрочем, как и я перед Светлейшим! Он меня только спросил своим голосом: «Кальвин, что у вас происходит?» — и у меня пустой желудок!.. Откуда он узнал? Ему же никто не докладывал, я точно знаю!.. Ну да ладно!.. Я не видел тебя тысячу лет, как у тебя дела?

— Дела?.. — Сати рассеянно посмотрел на Кальвина.

Они находились в апартаментах департамента по кризисным ситуациям, где и сам хозяин, Сати, не был уже давно. Пустой и просторный зал с мерцающими голограммами текущих событий и огромным экраном вместо обычного окна напоминал брошенный центр управления космическими полетами где-нибудь в дальних провинциях. Было тихо, только щелкало иногда статическое напряжение на голографах.