– Место настоящее?

– Не вполне, это же иллюзия.

– Вы ею управляете?

– Хотел бы, но не получается.

«Господи боже мой... – Ли, вздрогнула, ощутив мгновенное прикосновение паники. – А что, если я застряла в чужом сновидении? Ке-орну не хочется жить, он говорил об этом Марту. Если этот офицер Консеквенсы умрет в реальном мире – что станет со мной? Я не знаю, я не спросила об этом псионичку».

– Зинаида! – позвала Ли, но ответа не получила, ветер с моря продолжал тоскливо звенеть среди высоких башен.

– Не волнуйтесь, это, думаю, не опасно, -- утешил ее Ке-орн.
– - В прошлый раз ощущения получились куда более... неприятными.

– Иллюзией меня не напугать.

– Я и не пытался. Пойдемте, и постарайтесь держаться рядом, возможно, этот мир довольно зыбкий. И еще.. мне кажется, сто оглядываться не стоит

Она все же оглянулась, наверное, просто назло.... Морской залив почти исчез, улицы плыли, фонтан превратился в подобие растекшейся по холсту краски.

– Вы что – не в состоянии навести хоть какой-то порядок в своей голове?

– Я же просил вас не оглядываться, и я заранее предупреждал – не стоит лезть ко мне в голову. У меня нет телепатических способностей.

– Вы точно знаете, куда идти?

– Да.

Ангелина перевела дыхание, надеясь, что это вышло незаметно. К счастью, болезненная слабость последних дней внутри иллюзии совершенно прошла. Руки выглядели тоньше, чем на самом деле, кожа ровнее. Мундир отряда Кси исчез, сменившись длинным платьем до щиколоток, вместо сапог на ногах оказались туфли.

Безлюдный город понемногу затягивало дрожащим маревом разогретого воздуха. Издали потянуло чистым, без дыма и копоти, жаром.

– Что это?

Ксанте Ке-орн молча остановился. Над иссушенным каналом иллюзорного города завис огненный клубок. Пламя, огороженное тонкой пленкой силового поля, медленно чахло, оранжевое полыхание уже сменилось багровым.

– Кажется, оно угасает. Думаю, это последствия прошлой работы госпожи Зинаиды. Она выжгла встроенный в мозг ликвидатор, чтобы я умер не раньше, чем капитан Рей узнает все, что хочет.

Ангелина отвернулась: нестерпимый жар опалял и щеки.

– Это больно?

– Не знаю, с чем сравнить. Могло быть и похуже. Я не жалуюсь, на войне как на войне.

– То есть, вы поступили бы точно так же?

– Может, даже и похуже.

Ангелина промолчала и решительно шагнула вперед, огненный шар остался сзади, сквозь платье опаляя жаром лопатки.

– Почему в городе никого нет?

– Вероятно, потому, что я не телепат. Или потому, что я уже никогда не вернусь на Сирму.

– Почему «никогда»? Март вас поменяет на кого-нибудь.

– Лучше не надо. Пусть думают, что я погиб. Если вернусь вот так, проигравшим, да еще и пленником, мой клан пострадает.

– - Как?

– - Всех взрослых снимут с государственных должностей и вышлют в колонии. Лидеров клана казнят.

– - Но это несправедливо!

– - Для сирмийцев справедливость — точное следование законам. У нас такой закон. Вы этого не знали?

– Я знакома с культурой сирмийцев, но не думала, что такие правила применяются буквально.

– - Абсолютно буквально.

– - И кто главы вашего клана?

– - Старшая сестра моей жены и ее муж. Вы удивлены?

– - Не очень. Я слышала, что место главы ваших кланов наследуются по женской линии.

– - Правильно слышали. Сестра моей жены ни в чем не виновата, я не хочу погубить ее, вот так вот воскреснув.

Ангелина снова поежилась и вдруг поняла, что город больше не безлюден. В дальнем конце улицы наметилось движение. Силуэты сирмийцев, хоть и неясно очерченные, двигались куда-то вереницей, склонив головы. Две последние фигуры – маленькая и большая – обернулись. Ангелина не разглядела лиц, но ощутила, как прикосновение чужих эмоций – отчаяния ребенка и глухой тоски старой сирмийки.

– Кто это?

– Моя мать и мой сын.

– А ваша жена?

– Погибла на атакованном гирканцами корабле. Лучше отсюда уйти. Извините, Ли, я действительно никуда не годно управляю иллюзией.

Сирмиец быстро пошел вперед, заставляя Ангелину догонять. Горячее марево уже исчезло, налетел ветер, который снова принес слабый запах чужого моря. Через сотню метров каменная дорога оборвалась, сменившись металлическим настилом моста. Мост изгибался головокружительно высокой аркой. Далеко внизу бурлила мутная вода канала.