Проституция, эскорт-услуги — легализованный бизнес? Охренеть! Я не знал этого. А впрочем — пожалуй, хорошо, я ведь тоже пользуюсь услугами одной из законно оформленных сотрудниц вполне себе рентабельной фирмы, занимающейся вопросами одноразового сводничества.

— Нет, дело не в этом. Пожалуйста, — глубоко вздыхаю, — этого не надо.

— Это два удовольствия по цене одного. Соглашайся, сладкий, — неспешно распрямляется, пытается уткнуть мое лицо к себе в живот. — Соглашайся, милый. Ты такой хороший. Нежный, спокойный, вдумчивый и… Ярослав, ты молчаливый, когда я тебе сосу. В чем дело, мальчик? Не нравится? Скажи, как хочешь, и в следующий раз я постараюсь сделать еще лучше!

— Я не об этом, — уверен, что на своем ответе основательно краснею, возможно, многочисленными беспорядочными пятнами по коже исхожу.

— Ты не распускаешь руки, не трогаешь меня. Тебя совсем не интересует, какая я? — оглаживает свою шею, поправляет завернувшийся воротник, спускается вниз по ложбинке между двух больших грудей. — Здесь, — стискивает сиськи, — все натуральное. Я не портила природой нажитое тело. Хочешь посмотреть? — расстегивает две верхние пуговицы, массирует свою грудь и наклоняется, демонстрируя содержимое своего декольте, только что специально и самолично раскрытого на пять или шесть блузочных ворот.

— Нет, — отвожу глаза и закрываю их. — Я этого не хочу. Лишнее!

Шлюха хмыкает. Не вижу, но ощущаю ее обратную, слишком шумную возню с одеждой.

— С членом у тебя полный порядок — ты всегда готов. Подтверждаю и зрительно, и тактильно. Тогда напрашивается только лишь одно. Ты девственник на киску? Не знаешь, как просунуться к тёлке внутрь? Боишься, что сучечка засмеет? Так ты не подавай вида, Ярослав. Пусть думает, что так играешь с ней, такая у тебя задумка. Не затягивай прелюдию, конечно. Может надоесть и ей, и тебе, а она еще и устать успеет. И потом, это нетрудно, милый. Там есть всего одно горячее место — не промажешь. Член сам найдет дорожку. Нужно направить, помочь себе рукой, если…

— Нет. Достаточно! — поднимаю здоровую руку, делаю лаконичный жест, прошу ее заткнуться и не нагнетать. — Я не девственник. Но с тобой будет исключительно минет. Я намерен платить только за это.

— Хм! Обижаешь, сладкий. Нежеланная женщина — твой косяк, дорогой. Дал надежду, проявил внимание, но не отъе.ал! Да ты козел, щедрый мальчик Ярослав. Бережешь, наверное, жену? Женат? Фиктивный брак, раз у тебя проблемы с этим? Она, видимо, гуляет, а ты никак не потрахаешь ее пи.ду. Хотя…

— Разведен, — по привычке отвечаю. — Я был женат, Кони. Еще раз повторяю, имею сексуальный опыт. Я не о том хотел поговорить…

— Влюблен? — улыбается.

— Что? — упираюсь руками в матрас, прижимаю плечи к ушам и рассматриваю ну очень разговорчивую именно сегодня проститутку через ресницы, наморщив лоб.

— Чью-то письку бережешь?

— Довольно! — усиливаю давление своих ладоней на кровать. — Разговор закончен.

— Девочкам нужен мужик-завоеватель, Ярослав. Будешь губы надувать и член мне подставлять, никогда не получишь выбранную целку в свою кровать. Дай ей то, чего она хочет. Уже знаешь, что ей надо? Сделай девочку своей и больше не плати немалые деньги за, на самом деле дешевый, суррогат. Не то ведь. Угу? Это не твое, а ты не простой мужчина. Чересчур порядочный, если такое определение тебя устроит. Вижу, как мучаешься и психически страдаешь, хоть и стонешь вроде бы от наслаждения! Я это чувствую и замечаю. Большой опыт, блядь! Спускаешь сперму дешевой бабе в рот, а мог бы налепить малышке таких же классных мужичков, каким сам являешься. Да-да! Не мотай головой. Хотел поговорить — вот я и говорю с тобой. Но, — подмигивает, — уверена на все сто, что я не твой интеллектуальный потолок. Есть, видимо, зазноба? Не дает, м? А ты просил? Показывал ей свой интерес? Сколько мы уже с тобой, месяцев пять-шесть?

— Да.

— Полгода, Ярослав. Можно же и сделать что-нибудь.

Я бы сделал, да только ни хрена с этой, как она сказала, зазнобой не выходит.

— Девочка нравится? — прямо в лоб задает вопрос.

— Нет, — быстро отвечаю.

— Красивая? — подмигивает.

— Нет, — отрицаю.

— Неприступная? — еще одну бестактность выдает.

— Нет, — повышая голос, отрезаю.

— Тогда, наверное, ее родителям не нравишься? — ставит руки себе на пояс и внимательно рассматривает меня.

— Нет.

Я с ними не знаком! За ту неделю с небольшим, что мы как будто бы с Дашей друг для друга стали ближе, я не продвинулся ни в чем. Разве что врага в короткой юбке и на каблуках нажил, к тому же вступил с врагиней в тайный сговор, когда торжественно пообещал, что никому не расскажу о том, как одна красотка звонкой пощечиной отстаивала неверного, зато родного, мужика.

— А ты болтун, Ярослав, — хохочет. — Все понятно. Я бы тоже не дала.

А я бы и не взял! Ты, Кони, не она! И, вообще, тебе уже пора — пока-пока! Вот, видимо, и поговорили! На сегодня хватит, я от бесцельных разговоров несколько устал!

Девственник? Фиктивный брак? Влюблен? Минет? Много предположений, если честно. Но я не девственник, конечно. И, откровенно говоря, уже очень давно! Я мужем и отцом стал в восемнадцать юношеских лет. Не по принуждению, а исключительно по обоюдному желанию и добровольному согласию. Мы с бывшей женой случайно встретились за одной партой в школьном пятом классе — сначала списывали друг у друга задания контрольных работ, а после получали одну «хорошую» оценку на двоих, но нам было нормально и комфортно — без претензий на отличный аттестат учились и не раздражали школьную братву, держались вместе — были провинциальной мелкой парой!