— Ну как? — показываю оттопыренный кверху большой палец. — Нормально?

— Да.

Отлично! Я спокоен! Надеваю аналогичную защиту на себя. Подтягиваю к себе Смирнову, нервно озирающуюся на больших таращащихся на нее мужчин, одетых в гоночные комбинезоны и спортивную форму и кучкующихся довольно плотным роем в тентированном почти что стойле, окрашенном в стандартные спонсорские цвета для проплаченных стальных рычащих жеребят.

— Привет, Ярослав! — тренер хлопает по здоровой руке. — Если бы не Кирилл, не пришел бы, да? — рычит себе в наушник. — Как дела, Горовой?

— Я тоже рад Вас видеть, Алексей Петрович. Все хорошо. Сын позвал на свой дебют, не смог такое пропустить.

— Ага-ага! Не начинай, — кивает на Смирнову, которую я выставляю в первый ряд к высоко поднятому парапету, и закрываю от праздных соглядатаев своей спиной. — А это…

— Даша Смирнова, — спокойно представляю, потому как знаю, что все переговоры она тоже слышит — здесь, если можно так сказать, сетевая радиосвязь, — моя коллега по нынешней работе.

— Здравствуйте, — она крутится и поворачивается лицом к улыбающемуся тренеру. — У вас тут очень шумно…

Что есть, то есть! Старик утвердительно кивает и тут же отвешивает в микрофон какому-то халдею:

— Задние колеса бьют, блядь. Спалишь машину, заставлю жрать резину.

Даша испуганно открывает рот, а я мягко разворачиваю ее к треку обеспокоенным лицом.

— Не обращай внимания — обыкновенный тренерский момент. Ты же понимаешь, как это из ничего воспитать талант?

— Он грубо говорит, — шепчет в микрофон.

— Это же не танцы, Даш. Здесь не получится под ручку вдоль хореографического станка, с улыбочкой приплясывая, провести очередного проплаченного чудака.

— То есть? — задирает голову и снизу всматривается в меня.

— Сказал, как есть. Нечего добавить. К тому же… — замолкаю, обрывая речь.

Я вижу свою бывшую с нынешним законным мужем, а рядом с ними замечаю сосредоточенного Кирилла, одетого в специальный комбинезон с защитным шлемом, которым он размахивает, словно водит древком с развевающимся флагом. Парень напряженно думает о будущем заезде, в мозгах прокручивает трек, виртуально отрабатывает поворот, считает скорость, тактовую частоту и обороты размахнувшегося двигателя, уже мечтает о переходе на управляемое скольжение, затем вполне себе естественный юз, поворот, разгон и победоносный финиш. Очень взрослый парень! Ему «всего лишь» или «все же только» четырнадцать малых лет, а он уже мой герой, единственный победитель и беспрекословный чемпион!

— Это Кирилл, — указываю Смирновой на сына, который машет нам свободной от защиты рукой.

— А рядом? — закономерный интересующий ее вопрос.

— Моя бывшая жена Виктория и новый муж, отчим сына, Андрей.

Даша ерзает, слегка тушуется, легко отталкивает меня спиной, пытается отвоевать свободу от моего ненужного сейчас внимания, немного отставляет зад, затем приподнимается на носки и выставляет руки на перила будки, словно хочет заскочить на них, и всматривается в пока еще пустующий от гонки путь.

— Можно вопрос?

— Конечно, — рассматриваю ее шныряющий передо мной слегка расхристанный каштановый хохолок.

— А здесь светофоры есть? Это же дорога? Как тут регулировка происходит? Или тут совсем нет правил?

Как это нет? Скажет тоже!

— Здесь действуют отмашки флага. Вон, смотри туда! — обхватываю ее за плечи и принудительно поворачиваю в другую сторону. — Какой разрешающий движение цвет у дорожного светофора?

— Зеленый.

— Значит, зеленый флаг — гонка началась.

Смирнова улыбается и кивает головой.

— А какой цвет заставляет водителя, да и пешеходов, проявить особое внимание? — задаю еще один вопрос.

— Ж-ж-желтый, наверное, — задирает подбородок, беснуется глазами по моему лицу, рассматривает не слишком гладко выбритый подбородок. Стараюсь прямо не смотреть на нее, но краем глаза все беглые оглядки замечаю.

— Правильно! Желтый флаг, Даша, на треке означает «снизьте скорость, проявите внимание и ждите разрешающего цвета».

— Ярослав?

— Да?

— Это страшно? — она не сводит с меня взгляд. — Какая скорость у гоночной машины? Хотя бы приблизительно…

— Почти четыреста километров в час, — отвечаю.

Даша застывает и вцепляется пальцами в пластиковую ткань тента.

— Обалдеть! Это же скорость самолета.

— Поэтому, Даша, мы не водители, автомобилисты или таксующие на бешеной скорости шоферы, а пилоты.

— Господи-Господи, — пищит, когда мимо нас на той самой почти неконтролируемой и совсем не чувствующейся внутри на месте гонщика скорости проносится очередной болид.