Шрифт:
Прошу принять <…> к Вам уважении.
15 февраля 1902 года
А. Спиридонов.
АТТЕСТАТ
Предъявительница сего ученица VII класса Тамбовской Женской Гимназии Спиридонова Мария Александровна, как видно из ее документов, дочь Коллежского Секретаря, православного вероисповедания, имеющая от роду 16 лет, поступила в 1895 году во II класс Тамбовской Женской Гимназии и находилась в ней до окончания полного курса учения. В продолжение всего этого времени вела себя отлично и была переводима по испытаниям в высшие классы, а именно: из I-го во II-й в 1895 г., из II-го в III-й в 1896 г., из III-го в IV-й в 1897 г., из IV-го в V-й в 1898 г., из V-го в VI-й в 1899 г., и из VI-го в VII-й в 1900 г.
В настоящем году, при бывшем окончательном испытании ученицам VII-го класса, она оказала в обязательных предметах гимназического курса нижеследующие познания:
В Законе Божием отличные (5)
В русском языке с церковно-славянским и словесности хорошие (4)
и сочинение на русском языке написала хорошо (4)
В математике хорошие (4)
В географии всеобщей и русской хорошие (4)
В истории всеобщей и русской удовлетворительные (3) В естественной истории отличные (5)
В физике и математической и физической географии хорошие (4)
Из всех этих предметов получила в общем среднем выводе отметку 4 1/8.
Затем, чистописанию и рукоделию обучалась с удовлетворительными успехами.
Сверх того, из необязательных предметов гимназического курса она обучалась:
Французскому языку с хорошими успехами
Немецкому языку с хорошими успехами
Посему, на основании установленных правил, она удостоена звания ученицы, окончившей полный курс учения в женской гимназии с распространением на нее прав и преимуществ, предоставленных ст. 45 Положения о женских гимназиях и прогимназиях Министерства Народного Просвещения, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного 24 мая/ 8 июня 1870 года (п. 2) и ст. 12 мнения Государственного Совета по вопросу о специальных испытаниях по Министерству Народного Просвещения, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного 22 апреля 1868 года.
<…>
В удостоверение чего и дан ей, Спиридоновой, сей аттестат по определению Педагогического Совета Тамбовской Женской Гимназии 2 числа июня месяца 1901 года № 112.
<…>
«МНЕ НУЖНЫ НЕ ДРУЗЬЯ, А СОРАТНИКИ…»
23 марта (1905 год)
В 10 часов утра ученики Тамбовского Екатерининского Института в количестве 150 человек прекратили занятия и подали начальству петицию, состоящую из 18 пунктов.
Вследствие насилий над учениками, желавшими заниматься, директор Алякритский вызвал полицию и кавалерийские части, которые окружили Институт со всех сторон. Воинские команды дежурили всю ночь и часовые охраняли общежитие, где находились незабастовавшие ученики, против которых было сильное озлобление, а также и квартиру директора.
Анна Авдеева, урожденная Черникова, переехала в Тамбов из Козлова меньше года назад. Перемену места жительства продиктовали семейные обстоятельства: мужу Ани, купцу Михаилу Авдееву, решительно не правилось увлечение жены новомодными идеями. Он пытался отвлечь ее сначала уговорами, потом угрозами, но Аня была упряма. Она продолжала ходить на занятия образовательного кружка, читала запрещенную литературу, даже встречалась с нелегалами.
Главная же причина такого неподобающего Аниного поведения заключалась в том, что в Козлове ей было смертельно скучно. Муж и его друзья вели бесконечные разговоры о купле-продаже, о товаре, о ценах па хлеб, о каких-то спекуляциях… Все это было буднично, серо, уныло. И жены купцов, с которыми Михаил понуждал Аню общаться, казались ей на редкость глупыми и бестолковыми. Варенья, соленья, новые рецепты, журналы мод…
Фи! И дети. У Авдеевых детей не было — Аня не хотела детей. Зачем? Чтобы тоже включиться в однообразную круговерть купеческого быта? То ли дело ее знакомые студенты, люди образованные, воспитанные… И говорить с ними интересно. В их нелегальном кружке был даже один инженер.
В конце концов раздор между супругами зашел так далеко, что они сочли за благо разъехаться. А если бы Михаилу Авдееву сказали, что его благоверная вступила в революционную партию, он вообще отрекся бы от такой жены.
Сейчас Аня снимала квартиру напополам с Аркадием Сперанским, товарищем по партии социалистов-революционеров. Михаил, узнай он об этом, устроил бы скандал: жена в нарушение всех приличий живет на одной квартире с молодым человеком, позорит честное имя Авдеевых — разврат, да и только!
Но Ане на приличия было глубоко наплевать, главное — и весело, и так удобно для работы. Деятельной Аниной натуре постоянно требовалось какое-то занятие, и она взялась за печатание нелегальной литературы. В квартире Авдеевой и Сперанского стоял гектограф, на котором размножали прокламации. А писать тексты для прокламаций — одна из любимых Аниных партийных обязанностей, в которой она изрядно поднаторела. Вот и сейчас Авдеева трудилась над очередным шедевром — нужно было поддержать забастовку учащихся Екатерининского института.