— Хорошая девочка, — шепчет он мне на ухо. — Вот так, кричи для меня.

Чувствую, как он крепко прижимается к моей спине, когда тащит меня к столу в центре комнаты. Я получаю передышку, когда приземляюсь на дерево животом. Прежде чем успеваю пробормотать хоть слово, он засовывает что-то мне в рот и завязывает так туго, что оно впивается в уголки губ. О мой Бог. Погоня в лесу казалась абсолютным безумием, но это… это совсем другое.

Меня охватывает потребность пустить ему кровь и заставить его почувствовать ту же боль. Пытаюсь дотянуться до него все еще свободными руками, и когда ногти впиваются в голую плоть, погружаю их глубже, прежде чем провести ими по коже.

Он издает шипение, единственный звук, выдающий дискомфорт, когда прижимается ко мне всем телом, обхватывая мои руки своими, крепко сжимая, его бедра вплотную прижимаются к моим.

— Ты заплатишь за это, цветочек. — Усмехается он, мрачным и хриплым голосом.

Ноги дрожат, и чувствую, как по ним стекают следы моего возбуждения.

— Уже закончила кричать? Тебе это не нравится, не так ли?

Мое платье задирается на спину, трусики срываются грубым рывком, который, я знаю, оставит следы. Он прижимает свои руки к моим на краю стола.

— Держи их здесь, или я свяжу тебя и оставлю в таком состоянии, мокрую, нуждающуюся и едва соображающую.

Я хватаюсь за стол и зажмуриваю глаза, чтобы сосредоточиться на ощущениях. Его мозолистая ладонь гладит мою голую попку, затем большой палец задевает мою щелочку, опускаясь все ниже и ниже, пока не достигает тугого кольца мышц. Нежнее, чем я ожидала, он надавливает на дырочку, пока его большой палец не проскальзывает внутрь. Ощущения странные и немного неприятные.

Я вскрикиваю, и он толкается внутрь еще немного.

— Твоя попка стала еще туже. Скоро я трахну тебя сюда, но не сегодня. Для этого я хочу твою киску.

Он снова склоняется надо мной. Раздается тихий шелест ткани, затем его толстая головка упирается в мою набухшую, ноющую плоть. По коже пробегают мурашки, и когда он ко мне прижимается, я протягиваю руку, пытаясь замедлить его.

Воздух покидает легкие, когда он входит в меня до упора, сильно и быстро, так грубо, что мои тазовые кости вдавливаются в стол. Его руки сжимают мои.

— Что, я, блядь, сказал? Не двигайся.

Я пытаюсь заговорить, но все слова заглушаются дурацким кляпом во рту. Когда начинаю извиваться, он берет меня за руку и прижимает щекой к дереву. Я снова тянусь к нему, в венах кипит раскаленная ярость, и царапаюсь, пытаясь заставить отпустить.

— Ты этого хочешь? Ладно.

Он выходит и врезается снова. Напряженные мышцы сжимаются вокруг него, и это ощущение вибрирует во всем теле. Почему мне так приятно, хотя я ненавижу его за каждую секунду, за весь тот стыд, который уже нарастает в моей груди, за то, что хочу и нуждаюсь в этом? Другая его рука запутывается в моих волосах, и он поднимает меня, одной рукой обнимая за талию. Зарываясь пальцами в мои распущенные волосы, он выгибает меня назад, сохраняя контроль, направляя. Это причиняет боль и в то же время удовольствие.

— Ну, давай, маленькая тихоня. Хочешь сразиться со мной? Тогда сразись.

Я извиваюсь, но это только заставляет его проникать глубже, так глубоко, что кажется, будто он у меня в животе. Я царапаю его руки и пытаюсь высвободить ноги, но он крепко прижимает меня к себе, и мои ноги только переплетаются с его. Мир начинает вращаться, я понимаю, что мы движемся, и каждый шаг заставляет втягивать его глубже. Едва успеваю повторить попытку, когда мы оказываемся в спальне, и я прижимаюсь к окну. Мое лицо расплывается по окну, дыхание превращается в пар и оседает на стекле.

— Открой глаза. Посмотри туда.

Моргаю, пока до меня доходят его слова. За темным окном — человек на скамейке, вероятно, один из его жутких друзей. Прежде чем успеваю осознать, что происходит, Дрю выходит и резко вталкивается обратно. Подоконник впивается в кожу, и я хватаюсь за него, чтобы увеличить расстояние между мной и деревом.

— Ты постаралась. Теперь моя очередь.

И тут он показывает, что все это время сдерживался, когда его хватка на мне усиливается. Он сгибает мой позвоночник почти до боли и резко входит. Его темп жесток, и кажется, что он пытается трахнуть себя через меня. За болью скрывается острое наслаждение, возносящее меня все выше и выше. Вскоре я прижимаюсь к нему в ответ, нуждаясь в большем, желая этого сильнее и быстрее. Что со мной не так? Я не должна хотеть этого, не должна хотеть его, но я хочу. Хочу этого так сильно, что это все, о чем я могу думать, все, что я могу чувствовать. Дрю поглотил меня, и я не знаю, как спастись, чтобы не утонуть в его потребности.

— Какая хорошая девочка. Покажи им, кому ты принадлежишь, пусть мир узнает, что тебе нравится, когда тебя трахают, как маленькую грязную шлюшку.

Черт. Я тихонько всхлипываю, и он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо.

— Ты хочешь большего? Скажи мне, что тебе нужно. Мой маленький цветочек хочет еще больше моего члена? Или ты хочешь, чтобы я растянул твою упругую попку? Ты все еще будешь умолять меня своей истекающей киской, если я это сделаю?

— Нет. — Я задыхаюсь из-за кляпа. Страх перед тем, что он трахнет меня в задницу без должной подготовки, ужасает.