Когда-то попаданец удивлялся пренебрежительной фразе копчёное дворянство, пока ему не объяснили: так называют тех, чьи рода получили феоды относительно недавно, из-за чего их местоположение было далековато как от столицы, так и от моря. Эти новые дворяне были вынуждены есть не свежую рыбу, которую почти невозможно довести до их замков, а копчёную, над чем частенько посмеивалась старая знать. Речную же рыбу дворяне могли соблаговолить откушать лишь в долгих военных походах, да и то с голодухи.

Министр присоединился к трапезе, но по небольшому съеденному им кусочку стало понятно, что это сделано лишь для того, чтобы не смущать голодного посетителя. Олег тоже решил не налегать на еду, но голод не тётка и, сколько раз он не говорил себе, что вот этот бутербродик станет последним, рука тянулась за новым. Наконец, действительно последний кусок сыра закончил трапезу, и попаданец воззрел на дворянина.

— Теперь можно и о делах поговорить, — сказал вельможа и жестом приказал лакею налить вина. — Что именно мне следует знать?

И вот Олег пересказал всё, что видел и слышал недавно в таверне. Министр думал минут пять и спросил:

— Гербы тех двоих, конечно же, не запомнились?

— Нет, достопочтенный. Они сидели ко мне спиной. Я и лиц-то их не видел.

— Жаль, очень жаль. И какие имеются мысли обо всём этом безобразии?

Попаданца удивило слово, которым министр охарактеризовал покушение на дипломатов.

— Я ничего не смыслю в местной политике, — начал скромничать молодой человек. — Но могу предположить, что баронет был лишь пешкой в чьей-то игре. И тот, кто стоит за этим покушением, очень желал сорвать не только помолвку, но и установление дружественных отношений между державами.

— Ну что же… — побарабанил изящными пальцами вельможа. — Эта версия довольно смелая, но, к моему огорчению, наиболее вероятная. Дальние родственники баронета действительно воевали когда-то против королевства наших нынешних гостей, и один из них проявил чудеса храбрости на поле боя. Так что несостоявшийся барон имел полное право, хотя бы в своих глазах, на ненависть.

— И что с ним будет?

— Да какая разница?! — отмахнулся министр. — Суд решит. Должны же эти судейские хоть что-то делать. Прискорбно, что пока не получится выйти на след подстрекателей. Баронета, конечно, хорошенько допросят, но он может и не сознаться, а пытать его не имеют права, поскольку фактически он никого не убил.

С губ Олега чуть было не сорвалось предложение использовать умения Отто, но в последнюю секунду пришла мысль, что тогда и признание на прошедшем допросе могут признать недействительным, поскольку оно было спровоцировано магией.

— Хочет ли молодой человек получить что-то за изложенные сейчас сведения?

Этот вопрос поставил Олега в тупик. Нет, ничего он не хотел, а действовал лишь из-за принципа за всё хорошее против всего плохого, о чём и сказал вельможе.

Лёгкая улыбка мелькнула на лице хозяина кабинета:

— Скромность, это хорошо, но излишняя скромность вряд ли украсит здравомыслящего человека. Не надо стесняться, и следует что-то попросить, ибо я буду чувствовать себя обязанным, чего не терплю.

— Тогда пропуск на дворцовую территорию на ближайший месяц, — Олег сам удивился своим словам. — Я слышал, что планируется бал и прочие празднества.

— Интересная просьба, — удовлетворённо кивнул дворянин. — Тем более, что казне это обойдётся лишь в стоимость бумаги, на которой сие разрешение будет написано.

Министр взял в руки колокольчик и позвонил. Слуга, находящийся в двух десятках шагах, подошёл и, вскоре получив в руки записку, поклонившись, моментально исчез за дверью.

— Разрешение через несколько минут принесут сюда. Я же пока займусь своими делами, а молодому человеку, дабы не скучать, следует обязательно уничтожить всю провизию, что осталась, — и с лёгкой улыбкой хозяин кабинета уселся за свой стол, углубившись в чтение бумаг.

Олег правильно истолковал фразу «уничтожить всю провизию» и, нисколько не стесняясь, продолжил завтрак. Это занятие так увлекло, что попаданец даже не заметил, как вернувшийся слуга встал рядом, держа на подносе запрашиваемую бумагу.

«Достопочтенному Олегусу Игумнову, жителю Артуды, дозволяется неограниченное беспрепятственное посещение общедоступных помещений королевского дворца и общедоступных близлежащих зданий сроком на один месяц. Особые приметы: возраст … рост … телосложение … цвет волос … цвет глаз … Дата, подписи, печать».

Молодой человек встал и поклонился, а отвлёкшийся на мгновение министр кивнул и, махнув рукой на прощание, опять принялся за работу.