Десять талантов. Небольшие истории про больших людей

Все люди получают таланты, но не все их развивают. В этой книге рассказывается, какими были и как относились к своим и чужим талантам десять гениальных личностей – Пушкин, Жуковский, Крылов, Гоголь, Чайковский, Чехов и другие. Их опыт, поиски, открытия делают нас богаче и помогают ответить на вопросы о смысле бытия.

«Я сделал ещё приятное знакомство! С нашим молодым чудотворцем Пушкиным. Я был у него на минуту в Сарском Селе. Милое, живое творенье! Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою к сердцу. Это надежда нашей словесности. Боюсь только, чтобы он, вообразив себя зрелым, не мешал себе созреть! Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту, который всех нас перерастёт».

Эти строки написал 19 сентября 1815 года Василий Андреевич Жуковский, признанный литератор, сладкозвучный стихотворец и человек удивительно благородный. Он вдвое старше Пушкина: ему тридцать два, а Александру Сергеевичу – шестнадцать лет.

Жуковский уверен: Пушкину «надобно непременно учиться, и учиться не так, как мы учились! Боюсь я… этого убийственного лицея – там учат дурно! Учение, худо предлагаемое, теряет прелесть для молодой, пылкой души, которой приятнее творить, нежели трудиться и собирать материал для солидного здания! Он истощает себя».

А дальше: «Он написал мне послание, которое отдал мне из рук в руки, – прекрасное!»

Вот строки оттуда:

Жуковский трезво оценивал Пушкина: «Он теперь бродит около чужих идей и картин. Но когда запасётся собственными, увидишь, что из него выйдет!»

И желает юному собрату жизни полной, счастливой – служения Богу и Отечеству.

Жуковский предложил лицеисту Пушкину стать членом литературного общества «Арзамас». Там собрались лучшие писатели. Юный поэт получил прозвище Сверчок.

В 1817 году он окончил лицей и начал служить в Коллегии иностранных дел. Это не мешало Жуковскому и Пушкину часто видеться. Александр Сергеевич относился к старшему товарищу с искренним уважением. Сделал надпись «К портрету Жуковского»:

А ещё через два года Жуковский подарил Пушкину свой портрет с надписью: «Победителю-ученику от побеждённого учителя – в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму «Руслан и Людмила». 1820, марта 26, Великая Пятница».

Жуковский в основном занимался переводами. Пушкин их высоко ценил, но жалел, что старший товарищ не пишет своего. Подтрунивал в письме к Вяземскому 21 апреля 1820 года: «Читал ли ты последнее произведение Жуковского, в Бозе почивающего? Слышал ли ты его «Голос с того света»»…

Это о переводе «Голоса с того света» Фридриха Шиллера.

Совсем рассердил Пушкина перевод «Лалла Рук» – отрывка из поэмы англичанина Томаса Мура: «Жуковский меня бесит – что ему понравилось в этом Муре? чопорном подражателе безобразному восточному воображению?»

Однако Пушкина потрясли слова Жуковского: «гений чистой красоты». Врезались в память. Потом они появятся в стихах Александра Сергеевича.

Пушкин всё-таки усвоил в лицее либеральные идеи, которые не разделял его старший друг. Впрочем, и сам Александр Сергеевич отверг их, когда повзрослел. А пока из-под его пера выходили стихи, которые смущали и даже возмущали молодые души. Эпиграммы были точны, остроумны – и потому убийственны.

В том же 1820 году Пушкина за стихотворные «шалости» чуть не уволили со службы, но ограничились переводом в провинциальную кишинёвскую канцелярию. По дороге Александр Сергеевич заболел: «схватил горячку». По ходатайству близких он получил разрешение полечиться минеральными водами на Кавказе. Оттуда заехал в Крым, провёл часть лета в целебном сухом климате. Путешествовал по полуострову, наслаждался красотой, местными легендами. И осенью прибыл в Кишинёв.

Тут явная связь между двумя поэтами прервалась. Пушкин ждал писем от Жуковского, а тот молчал. Возможно, собственные тяжёлые обстоятельства увели его от прямого общения с Александром Сергеевичем.