– Вот он! – пробормотал опомнившийся Николай.

– Спрячь жало, – прошипел сидящий рядом с ним Незнайка и грубо, схватив рукой за затылок, пригнул его вниз.

Хипарь спокойно, закрывая себе лицо, развернул газету. Не спеша Потапов прошествовал мимо машины.

– Какой коммерс! В гавриле, с портфелем! – сказал Фома.

– На стоянку пошел, за джипом, – добавил Николай.

– Ты что тормозишь, спалиться хочешь? – накинулся на него Незнайка.

– Извини, растерялся.

– Хорош теряться, соберись, тебе хату выставлять.

– Хорошо.

– Цирк, б…, – усмехнувшись, процедил сквозь зубы Хипарь.

Минут через двадцать неожиданно на своем намытом красном «Гранд Чироки» к подъезду подъехал Потапов, посигналил.

– За женой заехал, шкура, – сказал Фома.

И действительно, через несколько минут появилась Вера, элегантная стройная брюнетка, одетая во что-то темное, обтягивающее.

– Красивая фраерица, с такой пошалить не в падлу, – прокомментировал Незнайка.

Когда они отъехали, Хипарь повернулся к Николаю:

– Ты же сказал, она одна в институт ездит?

Колобов пожал плечами.

Фома завел мотор:

– Мы тебя до центра кинем. Завтра, видно, все отменяется: суббота.

– По субботам он тоже работает и она учится, – ответил Николай.

– Так же, как сегодня? – зло съехидничал Хипарь.

Разговаривая между собой, бандиты довезли Колобова до Пушкинской.

– Завтра утром в такое же время. Всё, давай, – сказал ему Незнайка.

– Пока, мужики, – попрощался со всеми Николай.

– Мужики землю пашут, – буркнул Хипарь.

– А как к вам тогда обращаться?

– Ваше благородие, – хмыкнул Фома.

– Мы – пацаны! Понял? Пацаны! – важно, менторским тоном заявил Незнайка.

Окончательно потеряв остаток воли, Колобов уже не мог сам ничего предпринимать, он полностью покорился событиям. Ночью он ворочался, ходил на кухню курить, иногда засыпал, но сон его был коротким и тревожным. Когда пришло время вставать, Николай не мог вспомнить, спал он этой ночью или нет.

Как и договаривались, утром за ним опять заехали бандиты. Прибыли на место. Все также вышел на работу Потапов. Прошел час, два – Вера не появлялась.

Все это время Николай провел в постоянном нервном напряжении, он совсем извелся. Он не мог больше выносить бандитских разговоров, шокировавших его своей дикостью. «Скоты, отстреливать таких нужно, как взбесившихся зверей», – думал он.

Прождали до часа дня. Бандиты начали тыкать Колобову, что его «кобыла» не выходит, расслабились и собрались уже через полчаса уезжать. В машине играло радио, крутили песню Юрия Антонова. Фома, дразня своего младшего брата, показывая на него пальцем, подпевал: «Давай не видеть мелкого, не замечать нам мелкого…»

Вдруг из подъезда вышла Вера. Фома оборвал свою песню. У Николая сдавило грудь, сердце заколотилось. Вера шла быстрым шагом, видно было, что она торопится. Из машины по одному за ней последовали Незнайка и Хипарь. Когда все трое скрылись за углом дома, Фома завел мотор.

– Дуй в подъезд, – сказал он Николаю.

Все произошло очень быстро. Веру догнали, когда она вышла на дорожку. Подойдя сзади, Незнайка резко рукой зажал ей рот и подставил к боку нож:

– Тихо, овца, дернешься – прирежу.

Идущая впереди, шагах в десяти, тоже по направлению к парку женщина с сумками ничего не заметила.

Через кусты ошеломленную Веру затолкали в ожидавшую их машину. Девушка оказалась на заднем сиденье, между Незнайкой и Хипарем, тот сразу же несколько раз сильно ударил ее кулаком в живот.

Отъехали к школе. Незнайка схватил Веру за волосы и ножом приподнял голову.

– Где деньги? Где деньги? Сейчас на небо отправлю! – шипел он ей на ухо.

– В… вот. – Она потянулась к сумочке.

Фома с разворота ударил ей локтем в грудь. Вера охнула.

– Дома где хранишь деньги, дура?

Она не могла перевести дыхание.

– Дай мне нож, я ей глаза выколю, – проскрежетал Хипарь.

– Они в комнате… в колонке.

– Что за колонка?

– В большой колонке от музыки… Она на полу стоит, слева от телевизора… пустая внутри, передняя крышка снимается – деньги там.

– Чё гонишь, тварь, чё ты нам, сука, гонишь! – Хипарь выкручивал ей ухо.

Незнайка размахнулся рукой с ножом.