Он посмотрел. Эви была в центре группы, хотя обычно она почти не участвовала в жизни, а теперь ее лицо было обращено к Чарли. Казалось, что она упивается его словами, хотя она, конечно, почти ничего не понимала из того, что говорит он. Здесь было что-то помимо ее желания понять его слова. Они сидели совсем рядом.

— Неужели для этого, — подумал с горечью Иш, — они столько лет заботились об Эви. Эзра нашел ее грязную, замызганную. У нее хватало разума только на то, чтобы открывать банки с консервами. Она не разбиралась в том, что ест, она не подогревала пищу, не готовила себе. Может лучше, если бы они подсунули ей муравьиный яд… Они долго заботились о ней, хотя она не представляла для них никакой пользы. Все это было только из соображений старой гуманности.

Он смотрел на людей, и в Эви он вдруг заметил то, что раньше для него не было очевидным. Она столько лет была ему знакома, что Иш не замечал ее индивидуальности. И вот теперь он увидел, что это вполне развившаяся женщина, яркая блондинка и по-своему красивая. Конечно, нельзя было забыть странный блеск в ее глазах и отсутствие выражения на лице. Но для такого, как Чарли, это не имело значения. Да, Эзра прав, говоря, что Чарли знает, чего хочет, а то, чего он хочет, он быстро добивается. Действительно, с какой стати ему выжидать?

Иш стиснул ручку молотка. Он придавал ему уверенность, но Иш сознавал, что это не пистолет.

Внезапно раздался взрыв смеха. Глядя на Эви, Иш увидел, что она тоже хихикает. Так она смеялась всегда. Чарли протянул руку и ущипнул ее за бок. Она по-девчоночьи вскрикнула высоким пронзительным голосом. Иш подошел ближе, и его присутствие теперь заметили все.

Когда Иш подошел совсем близко, Чарли обнял правой рукой плечи Эви и притянул ее к себе. Она была удивлена, но не сопротивлялась. Чарли посмотрел на Иша, и тот понял, что это уже открытый вызов.

Иш принял этот вызов. Он уже был спокоен. Сейчас нельзя было поддаваться гневу. Сейчас наступило время действовать, нужно было иметь чистую голову.

— Вы все расходитесь, — сказал он громко. Не было нужды для извинений и оправданий. Все знали, что-то должно случиться.

— Я хочу несколько минут поговорить с Чарли. Эзра, отведи Эви к Молли. Пусть она причешет ее.

Никто не спорил. Все ушли с такой готовностью, как будто были испуганы. Отправляя Эзру, Иш терял своего союзника, но оставить его, значило признаться в своей слабости и неуверенности перед всеми, в том числе и перед Чарли.

И вот они остались двое: Иш стоял, Чарли все еще сидел. Чарли не сделал движения, чтобы встать, а Иш не изъявил желания сесть. Чарли был в пиджаке, который был расстегнут и свободно висел на его могучих плечах. Между ними было шесть футов расстояния.

Иш не видел причин для церемоний.

— Я хочу сказать, чтобы ты бросил все это с Эви.

Чарли тоже высказался прямо.

— Кто говорит это?

Иш подумал над словами. Можно сказать «мы», но это как-то неопределенно. А если сказать «народ», это будет немного лучше, но Чарли посмеется над этим. Молчать больше было нельзя, и он сказал.

— Я это говорю!

Чарли ничего не сказал в ответ. Затем он подобрал пригоршню камушков и начал лениво перебирать их. Он не мог с большей ясностью показать свое пренебрежение. Наконец он заговорил.

— Есть тысячи старых выражений, которыми можно было бы ответить на твои слова «Я говорю это», но ты и сам их знаешь, так что я говорить ничего не буду. Скажи, почему ты хочешь, чтобы я не трогал Эви? Может, она твоя девушка?

Иш быстро ответил.

— Все это просто. Мы живем здесь небольшой группой. Конечна, среди нас нет умственных гигантов, но мы и не последние тупицы. И мы не хотим, чтобы в нашей группе появились неполноценные дети, которые несомненно будут у Эви.

Только замолчав, он понял, что сделал ошибку, отвечая на вопросы Чарли. Как любой интеллектуал, он был рад не повелевать и приказывать, а объяснять и спорить. А теперь он сам себя поставил на второе место, признал за Чарли право на лидерство.

— Дьявол! — почему ты думаешь, что она не заведет детей с помощью этих мальчишек?

— Мальчики никогда не притрагиваются к Эви. Она выросла с ними, и она для них табу. А кроме того, мы женим мальчиков, как можно раньше.

— Значит, это говоришь ты? — слова Чарли звенели металлом человека, уверенного в себе. — А я скажу тебе, что ты должен быть доволен, что я выбрал именно ее, а не кого-либо из замужних. Что, если бы мне понравилась другая, а? У тебя было бы хорошенькое дельце в руках. Так что лучше радуйся, что я такой сговорчивый.

Иш подумал, что же сказать. Что еще он может сказать? Не угрожать же полицией?

Нет, говорить было больше нечего. Иш повернулся и пошел прочь. Он вспомнил, как сразу после катастрофы, он тоже уходил от одного человека, ожидая пулю в спину. Но он сейчас не боялся, а понимал, что Чарли стрелять не будет, в этом нет необходимости. Ведь Иш покинул поле боя.

И в таком мрачном настроении он перешагнул порог своего дома. Здесь его ждала Эм. Он положил молоток на место, обнял Эм, хотя, может, это она пришла в его объятия. И тут он снова обрел уверенность. Иногда она не соглашалась с ним, как в ту ночь, когда они спорили о Чарли, но Иш знал, что в ней можно всегда почерпнуть поддержку.