Гориос наклонился к Маниакесу и прошептал: "Когда наши предки впервые покинули Макуран и пришли в Видессос, город, они, вероятно, подумали, что тебе подали крабовый суп в публичном доме". Маниакес фыркнул и пнул его под столом.

Камеас унес тарелки с супом и вернулся с отварной кефалью, политый жиром и измельченным чесноком и поданный на подушке из лука-порея, пастернака и золотистой моркови. Когда он разрезал кефаль, в разрезах оказались запеченные певчие птицы, сами фаршированные инжиром, спрятанные в полости тела.

Затем последовал салат из листьев салата и редиса, пикантный с рассыпчатым белым сыром, лимонным соком и оливковым маслом. "Ешьте сытно, чтобы пробудить аппетит", - посоветовал Камеас.

Маниакес взглянул на Лисию. "Хорошо, что ты пока не чувствуешь утренней тошноты".

Она бросила на него мрачный взгляд. "Не стоит упоминать об этом. Возможно, мой желудок прислушивается". На самом деле, она пережила свои первые две беременности с поразительным хладнокровием, что, учитывая, что большую часть каждой из них она участвовала в кампании, было к лучшему.

За салатом последовали бараньи отбивные, а также запеканка из цветной капусты, брокколи, белокочанной капусты и еще немного сыра. Трапезу завершили засахаренные фрукты и вино, более сладкое, чем любое из тех, что подавались к предыдущим блюдам. Маниакес поднял свой серебряный кубок. "За обновление!" - сказал он. Весь его клан выпил за этот тост. Дело было не только в названии, которое он дал своему флагману, но и в том, чего он надеялся достичь для Империи Видесс после ужасного правления Генезия.

Все было бы намного проще, если бы макуранцы не воспользовались этим беззаконием, чтобы захватить большую часть западных земель, и если бы кубраты не оказались в нескольких дюймах от захвата и убийства Маниакеса несколько лет назад. С тех пор он отплатил кубратам. Однако отомстить за себя Макурану оказалось труднее.

Командующим гарнизоном на стене Видессоса, города, был солидный, осторожный парень средних лет по имени Зосимос. Вам нужен был надежный человек на этой работе; взбалмошная душа, подверженная испарениям, могла бы причинить там неисчислимый вред. Зосимос пополнил счет.

И вот, когда Маниакес пришел просить аудиенции у Автократора, он не только сразу дал ее, но и приготовился внимательно выслушать все, что скажет офицер. И Зосимос не стал тратить время впустую, сказав это: "Ваше величество, мои люди заметили шпионов кубратов со стены".

"Ты уверен в этом, превосходный господин?" Спросил его Маниакес. "Они вели себя тихо с тех пор, как мы разбили их три года назад. Если уж на то пошло, они по-прежнему спокойны; я не получал никаких сообщений о набегах через границу ".

Зосимос пожал плечами. "Я ничего не знаю о набегах, ваше величество. Что я знаю, так это то, что мои люди видели кочевников, следящих за городом. Они пару раз бросались в погоню, но кубраты ушли."

Маниакес почесал в затылке: "Это ... странно, превосходный господин. Когда кубраты спускаются в Видессос, они совершают набеги". Он говорил так, словно излагал закон природы. "Если они пришли шпионить и ничего более… Этцилий что-то замышляет. Но что?"

Он скорчил кислую мину. Каган Кубрата был немытым варваром. Он также был умным, вероломным и опасным врагом. Если бы он что-то замышлял, это не было бы чем-то, что пошло бы на пользу Видессосу. Если Этцилий заставлял своих всадников отказаться от их обычного мародерства, он определенно имел в виду что-то крупное.

"Мне лучше взглянуть на это самому". Маниакес кивнул Зосимосу. "Отведи меня туда, где видели кубратов".

Даже путешествие к стенам Видессоса было неразрывно связано с церемонией. Автократора сопровождали не только гвардейцы, но и двенадцать носителей зонтиков, соответствующих его рангу. Ему пришлось поспорить с ними, чтобы они не поднялись с ним на стену и не объявили о его присутствии тому, кто мог наблюдать. Они неохотно признали, что секретность может послужить какой-то полезной цели.

Зосимос завел Маниакеса дальше на юг, чем он ожидал, большую часть пути до луга за южным концом стены, который служил видессианским конным и пешим тренировочным полем.

Они шпионят за нашими учениями или за городом?" Спросил Маниакес.

"Я не могу сказать", - ответил Зосимос. "Если бы я мог заглянуть в разум варвара, я бы сам был на пути к варварству".

"Если ты не заглянешь в разум своего врага, ты потратишь много времени, отступая от него", - сказал Маниакес. Зосимос уставился на него, совершенно не понимая, что происходит. Маниакес вздохнул, пожал плечами и поднялся по лестнице на зубчатые стены внутренней стены.