— Я просто в детстве хорошо кушал, — улыбнулся Богданов и хлопнул себя по животу.

— И что было дальше? — спросил Иван, вытирая проступившие от смеха слезы.

— Как что? Третий труп, конечно! — воскликнул Богданов, будто Ворон спросил какую-то глупость.

— А как вы догадались, что убийца акудзин?

— А у четвертого трупа был свидетель. Убийство произошло в парке на юго-западе. Так там ночью мужик выгуливал собак и увидел маньяка. Ну и описал, что у того были горящие глаза и все такое. Тут-то я и пошел к Константинову, — пояснил Григорий.

— И что, Горелов оставил свидетеля в живых? Он наверняка его почуял, — хмыкнул Иван.

— Почуял, но его почуяли три добермана. Горелов предпочел смыться. Напомню, что он трешка. Мы бы с тобой справились, да даже пятерка справилась бы, но трешки не такие сильные. Их сущности слишком малы, чтобы накопить достаточно силы для такого противостояния. Тем более он потратил часть сил на жертву.

Иван кивнул, понимая, о чем говорит коллега. Сущности делили по степени силы — от одного до десяти. Десятки, вроде Голицына, были сильны, могли перемещаться в пространстве хоть на другой конец света без подпитки. Единички обладали слабой сущностью, могли перемещаться в радиусе пяти километров, но не более. В Седьмом отделе работали те, чья сущность была выше шести. Сам Ворон, Кирилл, Богданов были семерками. До того как в отдел пришел Марк, лишь Константинов отличался от прочих — восьмерка.

— Понятно. Что было потом?

— Потом я продолжил играть роль стажера, а Дмитрич рыл землю, пытаясь выяснить, кто из акудзин убивает людишек столь необычным для нас способом, и выяснил. Правда, до этого мы получили еще четыре жертвы. Оказалось, что Шилов тоже выяснил, но даже несмотря на мою установку не доверял мне до конца, поэтому я был не в курсе этого.

— Хочешь сказать, он обошел ментальную установку? — присвистнул Иван.

— Хочу сказать, что с такими людьми, установки надо тщательнее продумывать, — учительским тоном ответил Богданов. — В общем, на квартире Горелова мы и встретились. Правда, Горелов в этот момент пытался прикончить Шилова, так что мы подоспели вовремя. Короче, пришлось для полноты картины трясти Шилова, но тот был не против. Пока суд да дело, память ему не терли. А потом Константинов заявил, что и вовсе не собирается лишать Седьмой отдел таких полезных связей. Совет дал добро, и Шилов остался в курсе того, что в городе живут тысячи демонов.

— Какие же мы демоны? — усмехнулся Иван.

— Самые настоящие, — улыбнулся в ответ Богданов, и на миг его глаза застила красная пелена.

— Ладно, Григорий. С тобой хорошо, но дел по горло. Ищейка будет вытрясать из меня инфу, душу, нервные клетки. А они даже у демонов медленно восстанавливаются.

— Угу, прибедняйся дальше. Верю.

Ивану Богданов конечно же не верил. Как и многие. К нему вообще в отделе относились неоднозначно и совершенно не понимали, как Голицын и Калинин его терпят. Сам Воронов тоже этого не понимал, но был чертовки доволен тем, что друзья его не бросают, а Константинов считает перспективным шутом. Последнее было немного обидно, но Иван надеялся, что начальство под шутом подразумевает что-то более лестное.

Он вышел из кабинета и направился вниз по лестнице на первый этаж. Толкнул тяжелую створку входной двери и оказался на улице. Настроение тут же упало. Если внутри здание совсем недавно отремонтировали, сделав из гадюшника конфетку, то двор, гаражи и прочие постройки на территории отдела решили не трогать. Дело было не в деньгах. Финансирование Марк им обеспечил. Просто Константинов решил, что облупившаяся краска на фасаде и ямы на асфальте могут послужить неплохим прикрытием еще пару лет. Все-таки будет странно, если чахлое охранное предприятие, а по документам Седьмой отдел являлся таковым, внезапно разбогатело. Лишнее внимание им было ни к чему.

Иван сел в свой Ниссан, забил в навигатор адрес Горелова, и уже через пару минут выехал с территории производственной базы, где арендовал помещения Седьмой отдел.

Первая неделя сентября подходила к концу. Ярко светило солнце. Лето никак не хотело уступать свои права промозглой осени, чему горожане были несказанно рады.

Иван нацепил солнцезащитные очки и улыбнулся. Водить он любил, хотя акудзинам это зачастую было ни к чему. Они могли спокойно перемещаться в пространстве, но не всегда получалось. Например, они могли переместиться в помещение, если раньше видели его хотя бы на фото, или к человеку, потому что они не имели ментальной защиты от акудзин. Но вот перемещаться к своим собратьям не получалось. Так уж были устроены сущности — своих нельзя ни почувствовать, ни считать эмоции, ни переместиться, если собрат специально не открылся для тебя.

Вот и сейчас пришлось ехать к Горелову домой. Можно было, конечно, позвонить и пригласить на встречу, но Ворон решил, что в этом случае лучше заявиться неожиданно. Вдруг Кирилл прав, и Горелов принялся за старое, но придумал более изощренный способ убийства? Вообще, в отделе привыкли доверять чуйке Калинина. Он выдвигал такие гипотезы, которые иной раз казались невозможными, но каждый раз попадал в точку.

Так в прошлом году Калинин все размышлял о девушке, которая выделялась среди жертв Озерковского маньяка. В итоге девушку нашли в логове Щербакова живой, но напрочь лишенной разума бесконечными пытками. Повезло, что Прохорова сама лично занялась ей, и спустя полгода бедняга смогла вернуться к нормальной жизни, совершенно позабыв о том, что с ней случилось. Все-таки ментальное воздействие на людей несет в себе не только разрушение, но и пользу. Алевтина не смогла бы жить нормально, если бы помнила все то, что с ней сотворил ублюдок.

А после этого дела, на котором они втроем познакомились и подружились, пошли скучные трудовые будни. Настолько скучные, что Демон решил-таки работать на пол ставки — вел лекции у заочников в институте, при этом находясь в Седьмом отделе. В Ильке, как в народе называли Институт литературы и искусства, шел эксперимент по дистанционному обучению, что Марку было на руку.

Они продолжали шерстить криминальные сводки людишек, проверять те преступления, что могли совершить акудзины, писать сухие отчеты и слушать крики Константинова. Если бы не те нововведения по части образования сотрудников, Иван бы серьезно задумался над тем, чтобы сменить работу. Но уроки экстремального вождения, единоборств и стрельбы настолько ему понравились, что он быстро забыл о своих намерениях.