– Семки будешь?

Поднявший голову офицер не ответил. Дико заверещав, он начал извиваться, словно уж, и растаял, оставив после себя нетронутый снег. Сержант вскинул голову, на которую упали несколько семян. Его рука потянулась к лежащему рядом автомату, но пальцы испарились ещё до того, как успели обхватить рукоять оружия. Защёлкали затворы автоматов притаившихся за мешками стрелков, но брошенная в бойницы горсть семян быстро утихомирила их.

– Семена хохлатки плотной, – водитель улыбнулся спутнику. – Что может быть эффективнее при наведённом мороке? А, майор?

– Не фиглярствуй, – названный майором поднял из грязи белоснежный лист, не имевший не единой записи, и положил в нагрудный карман. – Морок не развеян, лишь слегка отогнан от нас. Нужно найти того, кто его навёл. Гад, словно знал, то мы поедем именно этой дорогой.

– Ты видел, как они натурально бросились на снег?

– Да уж, такое трудно проглядеть.

– Небось, намеревался дождаться, когда мы бухнемся рядом, и напасть.

– Идём.

Они, не сговариваясь, направились к утопающим в грязи мешкам, порванным и раскиданным рядом с развалинами. Снег сгинул вместе с ушедшим мороком. Оторванная башня БТР валялась у полуразрушенного входа в здание, но они направились не туда.

– Выходит, про то, что случилось под Ореховкой, он не знал?

– Значит, в те дни это всё и случилось. Да и снег тогда с утреца выпал, пушистый такой снег, правда, растаял к обеду.

– Майор, ты уверен, что нам именно сюда?

– Да.

Обойдя здание сбоку, майор толкнул покорёженную от взрыва ржавую дверь, ведущую в подвал, затем достал из кармана куртки налобный фонарик и надел на голову. Обе «Гюрзы» выскользнули из кобуры, готовые жалить. У одной из них в обойме ждали своего часа обычные зубы, а у второй с особым ядом, способным остановить тех, кто навёл морок. Водитель выудил из-за плеча пистолет-пулемёт «Вереск», доселе скрытый от взглядов досужих наблюдателей за его могучей спиной. У «Вереска» магазин был снаряжён обычными патронами, но имелись и особые обоймы. Конечно, стоило захватить с собой шлемы, они хотя бы уберегли от случайностей, но могли и помешать в более важной задаче.

В ноздри ударил едкий запах тлена и запёкшейся крови. Спускались не спеша, постоянно принюхиваясь. Спешить некуда, морок явственно показал, что они разминулись с ворожеей на несколько недель. Вряд ли лиходейка прождала их тут столь долго.

Стараясь не зацепить возможные растяжки, майор аккуратно ставил ногу, сетуя на то, что им в отряд так и не выделили толкового сапёра, приходилось выкручиваться своими умениями и полагаться на нюх водителя, носившего капитанские погоны.

– Крепкая, – здоровяк высунулся из-за спины майора, желая заглянуть за стальные прутья, откуда доносился смрад гниения.

Решётка была заперта снаружи.

Командир группы мысленно ощупал покрытый тянотой тяжёлый амбарный замок, от него отходили три нити: две видимые обычным зрением, третья скрытая от людей – попробуешь выбить, не только подорвёшься на спрятанном за штукатуркой заряде, но и сообщишь о визите тому, кто расставил ловушку.

Выходит, ждали явно не их, хотя…

– Капитан, чуешь?

Убрав «Вереск» за спину, водитель натужно втянул воздух в широкую грудь.

– Запах гниения сбивает, но, думаю, там есть что-то ещё, – он указал на прутья.

– Значит, всё-таки ждали нас.

Майор поморщился. Прильнув вплотную к решетке, но стараясь её не касаться, он потратил толику умения и усилил им луч фонаря, который осветил укутанный тьмой подвал.

– Ба! – ахнул капитан. – Вон они все…

– Не тронь, – майор резко ударил по пальцам напарника, который потянулся к запылённым прутьям. – На то и расчёт.

Две пары глаз рассматривали сложенные в углу подвала тела. У одних бойцов не хватало рук, у других ног, оторванная голова лейтенанта лежала на коленях его тела, прислонённого к стене. От слишком хорошо сохранившихся трупов отходили тонкие пульсирующие нити, невидимые обычным зрением.

– Питается ими, – прошептал капитан.

– И подпитывает, смотри – мы не единственные, кто успел заглянуть на огонёк, – он указал на две лужи густой слизи, подле которых валялись потрёпанные берцы.

Не желая расходовать умение, майор перестал подпитывать свет фонаря, и в этот же момент из самого дальнего угла подвала послышалась возня – из темноты, опасливо ступая, вышла заплаканная босоногая девчушка лет десяти, одетая в потрёпанную, местами порванную цветастую юбку, излохмаченный подол которой она нервно теребила испачканными в грязи пальцами.

– Вы пришли за мной, чтобы отвезти к маме и папе? – тряхнув рыжими кудрями, боязно просипела она, щурясь от тусклого света фонарика и оставаясь в полумраке.

Напарники недоумённо переглянулись.

– Давно ты тут? – не сводя взгляда с отступившего в полумрак ребенка, ласково проговорил майор, затылком ощущая, как напрягся его спутник, готовый в любой момент наплевать на осторожность и выбить решётку, запирающую вход в подвал.