– Кушаешь?

– Не помню, – девочка пожала плечами. – Смутно всё. Ну, это не страшно, – она махнула ручкой, – зато живот полный очень долго и я сплю.

– Сейчас, значит, голодная?

– Да. А у вас есть чего перекусить?

Она с надеждой подалась вперёд, но тут же наткнулась на предостерегающий жест майора, который невольно погладил себе шею.

– Есть-то есть. Но как мне войти, через решётку нельзя.

– Можно через пролом. Но там живёт Бука. Правда, он сейчас спит.

– Бука?! – майор поднял брови.

– Ну да, – девочка недоумённо посмотрела на взрослого, который не знает, кто такой Бука.

– А что делает этот твой Бука? Играет с тобой?

– Да ничего он не делает, – обиженно протараторила девочка. – Спит, да ест. Даже со мной не возится.

В этот момент с той стороны, где должен находиться некий Бука, раздался глухой звук падающих кирпичей, ругань и возня, а затем задорный голос капитана:

– Дружище, я иду к теб… Тут есть проло…

Его слова затерялись в грохоте, раздавшемся из темноты. Шум сменился раскатистым рыком, эхо от которого ударилось об решётку, слегка пошатнув её.

– Проклятье!

Майор уже поднёс ладонь к проржавевшим прутьям, решаясь на отчаянный шаг, но гулкий звук выстрелов остановил его. Грозный рёв сменился жалобным скулежом и из темноты показался силуэт прихрамывающего капитана, который помахал командиру рукой и, тяжело дыша, прокричал:

– Майор, ты бы это видел. Уф… Хорошо, что я зарядил нужную обойму, а не то бы он меня уделал.

– Ты про Буку? – уточнил командир отряда.

– Не знаю, Бука это или не Бука, – крепыш с опаской обернулся. – Но тварь знатная, жаль, мы её отсюда не вытащим, сдали бы в музей.

– Ага, юных таксидермистов-эзотериков, – майор перебил соратника.

– Тут есть другой вход.

– Я уже понял, – командир усмехнулся. – Говори, куда идти.

Запыхавшийся капитан замер, недоумевая, как собеседник сумел это понять, затем закивал головой и продолжил:

– Поднимайся к выходу, затем дважды поверни налево. Найди пристрой, то ли сарай, то ли ещё чего, там не понять, всё хламом каким-то забито, рухлядью. Зайдёшь в него и спускайся в подпол. А дальше, я тебя встречу.

С этими словами капитан с опаской поглядел на притихшую девочку и отступил во тьму, держа пальцы на спусковом крючке «Вереска», ствол которого дымился.

– Рухлядь, говоришь? Это не рухлядь, совсем не рухлядь.

Пробираясь к червоточине открытого в полу люка, майор то и дело хмыкал и цокал языком. Если бы не вынужденная спешка, он надолго бы задержался в этом сарайчике, соломенную крышу которого пробил снаряд, разорвавшийся почему-то в подполе, а не над ним.

Хотя чему тут удивляться?

Нужно будет отметить это место на планшете и обязательно сюда вернуться, чтобы без спешки изучить доски с рунами и кривыми надписями, перемешанными с рисунками перевёрнутых звезд и ухмыляющихся козлов.

Разбросанная по полу утварь самоотверженно кидалась под ноги, пытаясь замедлить ход незваного гостя, но тут же отлетала в груду остальных вещей. Множество цепей и кандалов, зазубренных серпов и ножей, окровавленных тряпок и почерневших от времени свитков свидетельствовали о том, что это место неспроста выбрали для устройства ловушки. Скорее всего, чернокнижник приманил солдат в своё тайное логово, а не создал тайник в спешке, под носом у бойцов.

– У тебя там всё нормально?

Приглушённый голос капитана заставил майора отвлечься от созерцания случайно найденного богатства. Он обязательно вернётся сюда, а сейчас нужно заняться делом.

– Иду-иду.

Кудесник собрался спуститься к напарнику, как взгляд скользнул по запылённой доске, лежащей на пробитом донышке перевёрнутого ведра. Точнее, не на саму доску, а на того, кто смотрел на человека сквозь толщу пыли и неразборчивые закорючки на дереве. Майор не смог прочитать текст, но догадался о его примерном смысле.

– Вот те раз, – пальцы сомкнулись на рукояти пистолета с особыми патронами.

Глаза наблюдателя, запертого витиеватыми письменами, уменьшились и тут же увеличились, будто он разбежался и врезался в преграду. Испещрённая закорючками доска подпрыгнула и слетела с ведра на пол. Пальцы майора не дали ей упасть. Мимолётным движением подхватив нежданную находку, он поднёс её к своему лицу. Запертое в доске существо бесновалось. Командир лицезрел только налитые злостью глаза, тело неведомой твари скрывалось за гранью видимости.